Воин из-за круга

– И отвлекать их от главной цели похода! – раздался громкий голос.

Маршал обернулся. У входа в шатер стоял молодой белокурый воин в белом плаще с черным крестом на плече.

– Я подумал, что мне тоже следует знать о планах войска, – сказал Хорст фон Гриппен, проходя в шатер. – Я мог быть бы вам полезен, господа.

– Полезен? – повторил Кимон ди Рейф. – Да, конечно, местьер рыцарь. Думаю, представителю божественного императора есть что нам сказать.

– Вы говорите о том, как правильно спланировать битву, – сказал фон Гриппен, – я же подумал о другом. Наша конечная цель не просто разбить вражеское войско. Мы должны покончить с богопротивным язычеством, угнездившимся в этой земле. Язычеством и черным колдовством, которое, как я слышал, натворило немало зла в столице вашего королевства. Я – рыцарь Ливонского ордена Святой Марии, и мне доверена самим Богом великая честь; искоренять повсюду бесовское язычество, обращать заблудшие души в истинную веру. Поэтому я присоединился к этому могучему войску. Господа, я говорю вам – я не уйду из этой земли, пока смрад язычества не оставит ее. Огнем и мечом следует нам искоренять это зло, покуда и духу его не останется!

– Весьма проникновенная речь, – вполголоса заметил Эльгар ди Уард.

– Его величеством мне дано право приказывать, но я смиренно прошу у вас – дайте мне возможность первому пойти навстречу врагу, – продолжал ливонец. – У меня всего десять человек свиты, я прошу еще сто. С этим отрядом я готов атаковать врага, чтобы доказать всем и каждому – Бог и правда на нашей стороне. Согласны ли вы?

– Почему бы и нет? – произнес ди Мерат, обращаясь не то к самому себе, не то к своим военачальникам. – Если местьер фон Гриппен желает, пусть попробует нанести первый удар. Кто из вас, местьеры, готов доверить под его начало отряд из состава своих подразделений?

– Не думаю, что пехота была бы тут уместна, – заметил Эггер ди Скар. – Наверное, лучше использовать орибанцев. Они хороши и в пешем и в конном бою и могут быстро маневрировать. Как вы считаете, Фаррангиф?

– О нет! – Хорст фон Гриппен поднял руку, так и не дав ответить орибанскому военачальнику. – Это будет не просто вылазка. Я покажу язычникам, что их ждет, если они не захотят обратиться в истинную веру и признать императора наместником Бога в этой стране. Я преподам им урок, который они нескоро забудут.

– О, тогда только Риф ди Дарн вам поможет! – воскликнул ди Мерат. – Наведение порядка и преподача уроков – это его обязанность.

– И помогу, – ответил командир Красных плащей, у которого по лицу внезапно пошли багровые пятна. – Эти нелюди убили моего брата в Венадуре, и я готов на все, чтобы отомстить за него.

– Значит, решено, – сказал ди Мерат. – Возьмите сто гвардейцев и отправляйтесь впереди войска. Это ваше решение и ваше право. Единый вам в помощь!

– Благодарю, – фон Гриппен поклонился командирам и размашистой походкой вышел из шатра.

– Хлыщ, – сказал Кимон после минутной паузы. – Не думаю, что божественный поступил мудро, приставив этого пустозвона к войску.

– Не наше дело обсуждать решения божественного, – ответил маршал. – Что там у него было на шлеме, который он держал под мышкой? Кажется, женские волосы?

– Дивные волосы, шелковистые и белокурые, – Кимон неожиданно игриво подмигнул командирам. – Мы-то с вами, добрые местьеры, хорошо знаем, с какой чудной головки они срезаны!

– И все-таки в этом воине что-то есть, – задумчиво сказал ди Мерат и посмотрел на карту. – Впереди Маервент. Посмотрим, что ожидает там наш авангард…

Ветер донес до них запах смерти задолго до того, как они увидели деревню Маервент. И Лейрин Рысь приказал отряду спешиться. Оставшиеся поллиги они прошли пешком.

Пожар погас задолго до наступления ночи, но кое-где руины еще мерцали алыми огоньками углей и источали сизый зловонный дым. Волахи шли клином, с оружием наготове, продвигаясь к центру деревни, и смотрели по сторонам улицы, стараясь хорошенько запомнить все, что видели их глаза. Запомнить и, когда придет время, отомстить.

Первые трупы попались им уже ближе к центру деревни. Мужчина со стрелой в спине. Голая женщина с распахнутыми остекленевшими глазами, руки которой привязали к перекладине забора. Отрубленная голова посреди дороги. У сгоревших оград еще дымились трупы собак – имперцы даже их не пощадили. Потом они вышли на площадь, к дому собраний.

Здесь Лейрин встал, не в силах идти дальше. От дома собраний остались только закопченные стены с исходящими дымом провалами окон. Сгоревшая кровля провалилась, по черным балкам еще пробегали сизые огоньки. И тошнотворно пахло горелым мясом. Лейрин сразу понял, что тут случилось; что-то очень похожее готовилось в Венадуре. Тогда обреченных удалось освободить. Теперь палачам никто не помешал. И Лейрину кажется, что в свете луны он видит среди углей и головешек черные как ночь, исковерканные, протягивающие к небу отгоревшие руки силуэты – все, что осталось от десятков людей, жителей деревни Маервент.

– Командир! – слышит он. – Командир, сюда!