Воин короля

Костёр разгорелся хорошо, не смотря на влажный воздух. Пока рифельвар жарил мясо, Уолдер сушил над огнём свои вещи. Дым от костра поднимался вверх и куда-то пропадал. Видно мастера-мовры и в Солнечной пещере проделали отверстия, чтобы здесь всегда чувствовалась свежесть. Мовры вообще обычно старались обеспечить себе превосходный отдых после долгих дней труда. Ведь добыть золото или всего-навсего простое железо — труд не многочасовой, а многодневный. Мовры неделями не выходили из чёрных шахт, доставая из горной породы драгоценные металлы и камни. Часть добытого они продавали, остальное — прятали. Правда, Зак никогда не понимал, зачем прятать что-то в пещерах, в которые редко кого зовёшь в гости. Может, они боялись гризов? Те ведь тоже иногда жили в пещерах, чтобы достать железную руду для изготовления оружия: мечей, боевых мотыг, топоров, копий. Может, мовры боялись драконов, которые в стародавние времена любили похищать их сокровища? Но ведь крылатые ящеры выродились даже задолго перед войной с Колдуном без Имени. В некоторых книгах даже упоминалось, что он тщетно старался воскресить драконов для завоевания мира. Одни историки думали, что у Колдуна не хватало на это силы. Но многие его современники, оставившие после себя дневники, мемуары и воспоминания, знали, что это мнение ошибочно. Колдун без Имени оживлял мёртвых, вызывал самых страшных демонов из неизвестных миров. Неужто он не мог достать хотя бы одного дракона? Другие историки обращались к религии. Они говорили, что Создатель не позволяли Колдуну возродить драконов и подчинить их своей черной воле. Но тогда почему он не мешал магу вызывать демонов и прочую нечисть вроде химер, человекобыков и пещерных троллей?

— Зак, пора к столу, — позвал Уолдер.

— Зря вы сразу искупались, — сказал Эдмар. — Помылись в озере, а теперь из него воду, что ли, брать?

— Успокойся, воду наберём с другой стороны. Что-то не нравятся мне эти лежащие на травке парни. Отнесём куда-нибудь?

— Пусть лежат. — Рифельвар тронул одного скелета ногой. — Они лежат здесь не просто так. Даже гризы не похоронили их, а они хоть и варвары, но родичей почитают. Слышал, как Друнк восхвалял предков?

— Хорошо, не будем мешать их сладким сновидениям, — сказал Уолдер и сел. В руке он держал своё мясо. — Эх, последний кусочек! Не скоро мы ещё поедим, друзья. Надеюсь, в Меринхилле отличная кухня.

Друзья расселись вокруг костра и стали есть молча. Вкус кроличьего мяса напомнил Заку о доме. Слишком часто он думал о Ривервилле. Почему? Потому что сейчас он чувствовал страх, а дома на душе всегда было спокойно? Да, Зак понимал, что боится быть здесь, в Царстве Мовров, где самих мовров-то не видели давно, где по-настоящему царят какие-то дети и восьмилапые. Но он не должен бояться, иначе погибнет, не добравшись до Плектора, не сохранив жизнь принцессе Теане. О ней Зак тоже всё не переставал думать.

— Вот и всё. — Уолдер состроил на лице кислую мину, когда дожевал кролика. — Что теперь я буду делать?

— Ну, хватит! — воскликнул Эдмар. — Отдохнём, поспим, а как встанем — отыщем Магические врата. Чуть ускоримся, и ты забудешь про еду.

— Я? Забуду?

— Ты, ты, обжора. У меня осталось ещё три лепёшки на крайний случай. Если что, я могу дать тебе свою порцию, когда завоешь от голода уже через пять минут.

— Спасибо, Эдмар, ты никогда не бросишь в беде друга. Дай я тебя поцелую!

— Отвали, Уолдер.

Зак смеялся, глядя на друзей. Они были гораздо старше его, благородной крови, но он почти с первых дней знакомства, понял, что лорд Уолдер Бладблейд и рифельвар Келезара Эдмар Стил оставались в душе юными, пусть первому тридцать восемь, а второму за пятьдесят лет. И они всячески старались, чтобы с ними он чувствовал себя равным. Не зря Уолдер сказал, что Зак сам может принимать решения.

Когда Зак с Эдмаром доели, костёр едва не погас — дрова, которые принёс рифельвар, все сгорели.

— Давайте я схожу, — предложил Зак.

— Конечно, — согласился Уолдер. — Только клинок возьми. Вдруг Друнк очнётся? Я ведь мог его и не убить.