Воин неба и земли

Браво, Даниил Алексеевич! Вот каких барышень Комбриг отобрал для завершающей стадии своих экспериментов. Все девушки крепкие, рослые, выносливые, дружные со спортом. При этом все студентки солидных вузов — МГУ, физтеха, академии управления. И при этом, мягко говоря, не очень красивые. Почти у всех как на подбор — грубоватые, лишенные тонких черт лица, волевые подбородки и маленькие умные глазки. Люба, сестра Ирочки, была девушкой точно такого типа.

— Ладно, счастье улыбнется, встретимся! — произнес я и покинул кабинет.

Полковник серьезным делом занят. Собирает подробную доказательную базу о том, что эксперименты Петра Петровича и в самом деле были опасны для общества. Потом, когда «объект 14» будет ликвидирован, начнется внутреннее расследование. Юридически грамотный документ будет необходим. Стражников наверняка добавит ко всему прочему заговор с целью захвата власти.

* * *

В дороге я размышлял о том, что Комбриг старается просчитать все до мелочей. Даже испытуемых девушек подобрал с не слишком красивыми лицами. Потому как красивые больше о внешности думают, а «великие комбриговские дела» им до фонаря. Не очень красивая девушка стремится реализовать себя не только на «личном», но и на «общественном» фронте. Не иначе Петр Петрович рассчитывал воспитать из спортсменок фанатично преданных сторонниц.

* * *

Григорий Степаныч выслушал меня, не проронив ни слова, не задав ни одного уточняющего вопроса. Когда я закончил, он произнес:

— Дурак ты все-таки, Валька! Дурак и сволочь, потому что других тянешь… Ладно, попробуем.

— Могу и один пойти, — Степаныч задел меня «сволочью».

— У одного ничего не выйдет, — неожиданно по-доброму усмехнулся Степаныч. — За «сволочь» прости, вырвалось. Если и в самом деле есть шанс им хребет сломать… Идем!

Еще совсем недавно, на торжестве у генерала Харитонова, Степаныча оттеснили в сторону трое крепких ребят и поинтересовались здоровьем внуков. И дядя Гриша махнул тогда рукой и на Комбрига, и на меня. Сломали Степаныча. Его внуки ему дороже, чем я, но кто ж его за это осудит? Но сейчас я сумел его убедить, что до Комбрига можно дотянуться. И что я сделаю это в любом случае, поможет мне Степаныч или нет.

Спустя сорок минут мы были уже втроем. Подъехал Герман, и мы стали обсуждать план, который родился у меня практически на ходу.

— А кто четвертый? — спросил Герман. — Кто он, который обеспечит нам вход на территорию?

— Сейчас будет и четвертый, — произнес я, набирая телефонный номер и, услышав ответ в мобильнике, добавил: — Через пять минут.

Когда дверь открылась, Степаныч сохранил невозмутимое спокойствие, а Герман не смог сдержать охвативших его чувств, аж привстал со своего места, чуть ли не подпрыгнул.

— Извини, Ирма, но нам нужна твоя помощь, — сказал я стоявшей на пороге комнаты Ирочке.

У меня не было иного выхода. Мне нужна бескровная операция. Без стрельбы и прочего вывести Жукова с территории. Я придумал, как это сделать, но без помощи Ирмы Уткиной мне не обойтись.

* * *

— Главное, не делай резких телодвижений, — произнес Герман, закрепляя Ирме микрофон, выполненный в форме изящного колье.

У Феликсовой службы безопасности имелась неплохая техника.

— Они ничего тебе не сделают, — произнес, улыбнувшись, я. — Разве кто-то решится тебя обидеть? — подмигнул я Ирме и всем остальным.

— Послать бы вас всех, — усмехнулась в ответ Ирочка.

— Еще не поздно, — вставил свое слово Степаныч, имеющий двух дочерей и двух внучек.

— Я в детстве, когда в кино снималась, думала, а вот в жизни что-нибудь такое случится, смогу ли как в кино? — проговорила Ирма, как-то невесело блеснув зеленовато-серыми глазами.

— Как в кино не надо, — покачал головой я.

— Ладно, мне пора, — кивнула Ирма, садясь в машину.

* * *

Собственно говоря, главная роль в операции отводилась Ирме. Мы трое должны были лишь прикрыть ее отход, когда Жуков будет в машине, рядом с ней.

— Девушку напрасно втравили, — произнес Степаныч, лежа рядом со мной в листве, на замаскированном наблюдательном пункте.

— А как иначе? Да ничего с ней не случится. Кто осмелится стрелять в Ирочку Уткину? Да еще за пару часов до подписания указа? — я, в свою очередь, старался не терять оптимистического настроя.

— Хорошо, кабы не осмелились, — согласился со мной Степаныч.

Между тем в наших наушниках заработала связь. Первым мы услышали голос Ирмы.

— Я к вам в гости! Точнее, не совсем к вам! А к господину Жукову! Он на сегодня назначил мне встречу именно в этом месте!

— Этого не может быть, — послышался заметно смущенный голос охранника.

— Ну как же не может быть? Доложите своему начальству, что приехала Ирма Уткина.

Молодец Ирочка! Напор, решимость, демонстративная наглость. Себя назвала, дескать, разуйте глаза, ребята!

— Начальство здесь, — услышал я до боли знакомый голос. — В самом деле Ирма Уткина, — продолжил тот же голос, вне всяких сомнений принадлежащий Феликсу.

Далее слов я не слышал. Последовали какие-то неопределенные шумы, вскрик Ирмы и секундная тишина.