Война дезертиров. Мечи против пушек

Над Тинтаджем сгущались сумерки. Катрин сидела в проходной комнатушке. Дом превратился в штаб, и за стеной продолжался затянувшийся королевский совет. В принципе, Катрин могла бы сидеть и там. За последние часы авторитет гостьи, по части военно-магических консультаций, непомерно возрос. Катрин детально изложила свои догадки о возможностях нового оружия. Щекотливых вопросов, откуда гостья это знает, да где была раньше и почему такая умная до сих пор молчала, не последовало. Отцам-командирам было не до дрязг и разборок.

Главенствовали две точки зрения… Атаковать, двигаясь скрытно. Короткими бросками добраться до баррикады и превратить в фарш всех, кто за ней находится. Дальше все пойдет как по маслу. Смущали потери. Передвигаться по-пластунски королевская пехота не умела. Собственно, и сама мысль — ползать в бою, до сегодняшнего дня казалась дикой и противоестественной. В том, что большая часть атакующих не доберется до заграждения, не оставалось сомнений даже у упорных сторонников немедленной атаки. Но ведь можно будет отомстить за павших…

Второй путь — глубокий обход. Начать восстановление Северного моста, мелкими группами перейти по Жабьей и Бабьей плотинам. Поджимало время. Через два часа наступит темнота. Если кто-то и успеет проскочить за реку, положение этих храбрецов окажется крайне незавидным.

И главное, никто не мог предсказать, где к утру окажется чудовищное оружие Наместника. Если, конечно, у врага всего два орудия. Впрочем, тут все сходились во мнении, что, будь у воинства Светлого еще такой «демонов гром», битва с самого начала шла бы иначе.

Когда обсуждение пошло по третьему кругу, Катрин покинула высокое собрание. Бесспорно, ей были весьма благодарны за информацию, но замечать как-то сразу перестали. Ничего удивительного, по дальнейшему штурму города гостья, при всем желании, высказать что-либо вразумительное была неспособна, поскольку понятия не имела, где та Жабья плотина и что, собственно, надлежит атаковать за рекой. К тому же после мясорубки на мосту девушка окончательно перестала напоминать благородную леди. Возбужденные мужчины изъяснялись доходчивым воинским языком, изобилующим рискованными формулировками и импровизированными терминами. Собственно, иных лексических вариантов и не имелось. Понятия «артиллерия» и «пушка» Катрин в обиход вводить не решилась, а «эта огрова гнусь» нуждалась в собственном названии. Имен огнестрелу присвоили много, и все малоцензурные.

Катрин мрачно смотрела на край еще голубого неба. Остальной небосвод заслоняла спина наблюдателя-арбалетчика. Патриархальный мир Тинтаджа менялся на глазах. Выбитые стекла, беззастенчиво изъятая для штабного совета мебель, осколки раздавленных тарелок на полу. Бесследно исчезнувшая говядина. Хозяева, должно быть, забились куда-нибудь в подвал. Катрин, морщась, повертела шеей. Наскоро умыться шпионка успела, но кольчуга и все, что было под ней, превратилось в этакую пропотевшую дрянь, что впору запаршиветь. Переодеться не во что, вымыться негде. Лишая и чесотки еще не хватало…

— Устали, юная леди? — лорд Фиш, кряхтя, присел на табурет. — Честно говоря, я и сам страшно отвык. Война — дело беспокойное, не для стариков.

— Молодые тоже далеко не все в восторге, — пробурчала Катрин. — Найдутся занятия и поприятнее…

— Да? — Старик с явным интересом вскинул кустистые брови. — А мне казалось, вы любите действовать. И порой удивительно удачно и энергично для очаровательной девушки.

— Для кого удачно? Я далека от восторга. Тем, кто сейчас умирает, полагаю, понравилось еще меньше. Дурь сплошнейшая. И вообще вызывает острую систематическую фрустрацию…

— Ругаетесь вы тоже замечательно. — Лорд Фиш мечтательно вздохнул. — Обещайте мне непременно объяснить точный смысл северных выражений. И вот то, на «б», непременно. Мне кажется, оно такое энергичное и емкое.

Катрин хотела спросить, что там в итоге слушали-постановили на королевском совете, но догадливый старик заговорил об этом сам. Особой секретностью стратегическое решение не отличалось, поскольку командование толком ничего не решило. Послать разведку к мостам, разузнать все, что известно в городе о вонюче-грохочущем колдовстве. Возможно, кто-то что-то подсмотрел, возможно, Наместник счел нужным с кем-нибудь поделиться своими планами. Не может же быть, чтобы никто ничего не знал? В общем, известное дело — утро вечера мудренее.

— Ночь для отдыха. Утро для трудов пламенных-славных. Вечер для итога и вразумления, — лирично формулировал одноглазый дед.

— Ночь с утром никак поменять нельзя? — спросила Катрин.

Лорд Фиш показал корешки зубов.

— Не в том я возрасте. Еще запутаюсь. Но вас, леди, вполне понимаю.

На лестнице, где вполголоса переговаривалась охрана, наступила внезапная тишина. Лорд Фиш вскинул голову, меч тихо пополз из ножен. «А дедушка еще и рубануть сподобится», — подумала Катрин. За глефой тянуться не стала, пальцы коснулись рукояти ножа в рукаве.

Когда в дверном проеме беззвучно возникла светлая фигура, у Катрин мороз прошел по коже. Потом шпионка весьма глупо и счастливо заулыбалась.