Война и любовь

— Ах так! Да катись ты ко всем чертям! Кому ты нужна? Я сам без тебя справлюсь!

— Вот это я и хотела услышать.

— Что это?

— Истинные чувства.

Андрей наклонился к окну и мстительно процедил:

— После колонии и коза за бабу сойдет.

Ирина растянула напомаженные губы в сладкой улыбке, оставив глаза ледяными.

— Когда Синица нас познакомила, козлик, я думала не о замужестве и даже не о конвульсиях, которые ты называешь любовью. Я думала о деньгах! И я их получила. А ты получил отзывчивую бабу, готовую всегда и везде. Каждый получил то, что хотел!

— Что ты получила? — заволновался Андрей.

— Квартиры, дома. И этот, к сожалению. — Ирина кивнула на пепелище.

— Ты подделала документы? — стало доходить до Андрея.

— Ничего я не подделала. Ты сам подписал мою долю.

— Десять процентов.

— Читать надо было, что подписываешь.

Андрей схватился за голову:

— Ты меня обдурила!

— Потому что не дура! Ты меня использовал, а я тебя. Мы в расчете! Квартиры и дом мои. А с фермой на границе сам разбирайся.

«Субару» резко тронулась. Вцепившийся в дверцу Андрей чуть не упал. Шевченко крикнула в окно:

— Сумку с вещами выставлю за порог!

— Чтоб у тебя всё сгорело!

— А у тебя отсохло!

Глава 86

Держа спину ровной, Олег Мешков плавно опустился на кровать. Обезболивающие таблетки помогали слабо. Он сжал губы и быстро лег. Острую боль, полоснувшую грудь, нельзя было избежать, но так страдание хотя бы прошло скоротечно. В больницу Олег не обращался, там и без него сегодня аврал. Перелом ребер определила Галина Матвеевна. Детские врачи во всех болячках разбираются.

— Софию не нашли? — спросила бывшая теща, когда Олег и Наталья заявились к ней.

Наташа отвернулась, не сдерживая слезы. Галина Матвеевна ахнула:

— Кто на дитя руку поднял?

— Война, — ответил Олег. Он попытался обнять и приободрить Наташу. Шепнул ей: — Мы своих детишек сделаем.

Наташа вырвалась и скрылась в ванной.

Спать она долго не шла, а когда появилась перед кроватью в ночной сорочке, склонила голову и задумчиво посмотрела на Олега. Выглядела она грустно. В обычное время Олег растормошил бы любимую шуткой, но сейчас промолчал. А Наташа неожиданно взъерошила кудряшки, стянула сорочку и выключила свет. На несколько секунд она предстала босой и голой. При виде фигуры особой пропорции у Олега сжались мышцы пресса.

Наташа скользнула к нему под одеяло, толкнулась грудью — он сморщился от боли.

— Прости, — шепнула она и переползла через него, коснувшись сосками.

Она прильнула к нему с правой стороны, где ребра были целы. Прижалась бедрами, животом, грудью, он стиснул ее ягодицы — на этот раз болезненно сморщилась она. Отбитая синюшная попа давала себя знать. Она поцеловала его и чуть отпрянула. Их лица оказались рядом. Дурман очей, влажное дыхание, запах волос и касания кожи распаляли мужское желание. Но раненное тело сопротивлялось, боль заставляла лежать смирно.

— Сегодня я не смогу, — признался Олег.

— Молчи, — приказала она.

Ее губы раскрылись, требовательно коснулись мочки его уха, лизнули языком, обдали жаром. Наташа целовала его щеки, губы, шею и двинулась дорожкой поцелуев вниз по телу. Он хотел бы ответить тем же, но не мог. Поэтому в решающий момент остановил ее, вернул разгоряченное лицо к своему, коснулся раскрытыми губами жарких губ и пообещал:

— Всё лучшее у нас впереди. Вот увидишь!

Наташа промолчала. Ее глаза потускнели и смотрели теперь не на него, а внутрь себя. Он погладил ее волосы, она опустила щеку на его плечо. Их сердца успокоились, дыхание выровнялось и стихло. Олег заснул.

Проснулся он в той же позе на спине, потому что не мог ворочаться. Наташа была одета, стояла у кровати и смотрела на него. Смотрела так же грустно, как и вчера. Только на этот раз она не заставила себя изменить настроение.

— Олег, это было в последний раз, — сказала она.

— Шо это? — не понял он.

— Ты, я… и постель.

— Почему?

— Петя выжил и ждет меня.

Олег сообразил не сразу:

— Петр Логинов, твой жених? Но он же…

— Вчера звонила его мама. Она приехала за телом… Там перепутали. К счастью!

Мешков резко приподнялся, сел, скривился от боли и выдавил:

— Я рад.

— Я нужна ему, Олег. Понимаешь, нужна! С Петей плохо. Ему нужен родной голос, не только мамы. Я помогу ему вернуться из забытья.

— Аргумент ребром, — выдавил Мешков.

Он порывисто дернулся к Наташе и схватился за поврежденные ребра. Ему хотелось рыдать и смеяться, кричать и убеждать, что-то доказывать и спорить, схватить свою женщину и не отпускать, но организм противился сильным эмоциям.

В комнату вбежал Тарзан, закрутился вокруг Натальи, виляя хвостом, но быстро сник, почувствовав неладное. Вслед за собакой вошла Галина Матвеевна со шприцем в руке. Бывшая теща всё уже знала и поторопила Кошелеву:

— Ступай, Наташа, тебе пора.

Тарзан, оглядываясь, посеменил за Натальей. Хлопнула дверь во двор. Пес вернулся, свесил язык, уставился на Олега: как ты ее упустил? Галина Матвеевна отпихнула кобеля и скомандовала:

— Мешков, подставляй зад. Получишь обезболивающее.

— Думаете, поможет?

— Нет. Но жить надо.