Читаем Война и мир полностью

Война и мир

Рамбаль. Oui et le vin! (Пьеру.) Vous etes Fransais. Charme de rencontrer un compatriote. Ramball, capitaine {Да, и вино. Вы француз. Приятно встретить соотечественника. Рамбаль, капитан.}. (Жмет Пьеру руку.)

Темно

СЦЕНА XVII

Ночь. В том же кабинете Баздеева. В окне комета и зарево. На столе вино.

Рамбаль, раздетый, под одеялом, дремлет. Пьер сидит возле него.

Рамбаль. Oh! Les femmes, les femmes!.. {О! Женщины, женщины!}

Чтец. Пьер почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.

Рамбаль (дремля). Tiens... {Вишь ты...}

Чтец. Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому тем более над самим собою.

Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?

Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все-таки просит продолжать.

Рамбаль (засыпая). L'amour platonique, les nuages... {Платоническая любовь, облака...}

Чтец. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом, и маслеными глазами глядя куда-то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Он рассказал и то, что скрывал сначала, - свое положение в свете, и уже открыл ему свое имя.

Рамбаль спит.

Пьер встал, протер глаза и увидел пистолет с вырезным ложем.

Пьер. Уж не опоздал ли я! Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати. (Берет пистолет.) Каким образом? Не в руке же по улице нести это оружие. Даже под широким кафтаном трудно спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя поместить его незаметным. Кроме того, пистолет разряжен... Все равно, кинжал! (Берет кинжал, задувает свечу и крадучись выходит.)

Рамбаль (во сне). L'Empereur, L'Empereur... {Император, император...}

Темно

СЦЕНА XVIII

Ночь, изба, разделенная на две половины. В первой половине избы видны три женские фигуры в белом. Это Графиня, Наташа и Соня раздеваются и ложатся

спать. В окне зарево.

Чтец. ...Соня, к удивлению и досаде Графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде.

Соня. Посмотри, Наташа, как ужасно горит.

Наташа. Что горит?.. Ах да, Москва.

Соня. Да ты не видела?

Наташа. Нет, право, я видела.

Графиня. Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась.

Наташа. Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу.

Графиня. Наташа, разденься, голубушка, ложись, на мою постель.

Наташа. Нет, мама, я лягу тут на полу. (С досадой.) Да ложитесь же!

Все ложатся. Тишина. Потом слышен протяжный стон.

(Встает.) Соня, ты спишь?.. Мама?.. (Осторожно пробирается к дверям.)

Темно

СЦЕНА XIX

Вторая половина той же избы. Ночь. Свеча. На лавке спит Почтенный

камердинер. На постели лежит в бреду князь Андрей. Над ним в полутьме

склонился Чтец.

Андрей. Да, мне открылось новое счастье, неотъемлемое от человека... Пить!..

Чтец. И пити, пити, пити. И ти-ти. И пити, пити, пити... Над лицом его, над самой серединой, воздвигалось какое-то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок...

Андрей. Мне надо старательно держать равновесие...

Чтец. ...чтобы надвигающееся это здание не завалилось!

Андрей. Тянется, тянется, растягивается и все тянется!

Чтец. А красный окруженный свет свечки, шуршание тараканов и шуршание мухи, бьющейся на подушке?.. А кроме этого, белое у двери, это статуя сфинкса...

Андрей. Но, может быть, это моя рубашка на столе. А это мои ноги, а это дверь, но отчего же все тянется и выдвигается... Пить!..

Чтец. И пити, пити, пити...

Андрей. Довольно, перестань, пожалуйста, оставь!.. Да, любовь, но не та любовь, которая любит за что-нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидел своего врага и все-таки полюбил его. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. А из всех людей никого больше не любил и ненавидел, как ее!..

Чтец. ...понял всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею.

Андрей. Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать... Пить!..

Дверь открывается, появляется Наташа и становится перед Андреем на колени.

Вы? Как счастливо!

Наташа. Простите! Простите меня!

Андрей. Я вас люблю.

Наташа. Простите...

Андрей. Что простить?

Наташа. Простите меня за то, что я еде... лала.

Андрей. Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде!

Почтенный камердинер просыпается, в ужасе смотрит. Дверь открывается, и

появляется Доктор.