Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

Сразу же после того, как все перешли в гостиную, я подошел к императору, чтобы попросить его отложить мои регулярные доклады на два следующих дня, отведенные для работы Межсоюзнической конференции. Потом наш разговор с его величеством переключился на другие темы и несколько затянулся. Тем не менее спустя примерно четверть часа император сказал: «Я не должен забывать, что принимаю гостей. Мне следует быть любезным». После этого царь начал обходить приезжих иностранцев, беседуя с каждым, причем с некоторыми – достаточно долго. Он распорядился, чтобы ему сообщили, когда императрица закончит прием гостей, но, даже когда аудиенции закончились, продолжал ходить между присутствующими, расточая вокруг любезности. В это время граф Фредерикс и я отошли в сторону и имели тот самый разговор об императрице Александре, уже упоминавшийся мной в одной из предыдущих глав. В тот день cercle продолжался значительно дольше обычного. Назавтра, с раннего утра, работа конференции пошла обычным порядком. Я использовал дни, не занятые работой комиссий и подкомиссий, для индивидуальных консультаций с руководителями зарубежных делегаций, разъясняя и обсуждая вопросы, не попадавшие в категорию дел, подлежащих рассмотрению на общих или раздельных заседаниях, то есть касающихся только России и одного из союзных государств. В конце работы конференции под председательством министра Барка было созвано совещание для консультаций по финансовым делам. По большинству вопросов Барк уже достиг согласия с лордом Ревельстоком. Оставалось обсудить только несколько принципиально важных моментов. Я лично считал, что было бы полезно привлечь общее внимание к тому, что курс русской валюты во время войны непрерывно снижался. Если не будут приняты меры, призванные остановить или хотя бы, сколько возможно, замедлить этот процесс, то мы можем оказаться в ситуации, когда курс рубля упадет очень значительно по сравнению с валютами союзников, оставаясь при этом неизменным по отношению к германской марке. В результате в будущем нам окажется существенно легче поддерживать торговые отношения с сегодняшними противниками, нежели с государствами Согласия. Львиная доля прибыли от подобных коммерческих связей достанется нашим нынешним врагам. Надеяться на необыкновенный патриотизм в ситуации, когда плата за него чересчур высока, не приходится. Расчеты должны опираться на действительные факты и реальную выгоду. Кроме того, быстрое обогащение Германии за счет России будет означать новую громадную поддержку германского милитаризма, а значит – и новую угрозу европейскому миру. Главные представители Великобритании и Франции в принципе были со мной согласны, но, ввиду отсутствия у них соответствующих полномочий, данный вопрос не получил детального освещения, оставшись в области благих намерений.

Уже приближался день, назначенный для отъезда делегатов конференции. Эта дата, насколько возможно, держалась в секрете; поэтому было официально объявлено, что делегаты разъехались для посещения фронтов.

Перед отбытием главных военных представителей союзников я имел удовольствие от имени императора вручить русские орденские ленты генералам Кастельно, Вильсону и графу Руджиери. Мне пришлось сделать это в самый последний момент, поскольку Министерство иностранных дел при составлении списков иностранных участников конференции предусмотрело для всех без исключения награжденных пожалование орденов «без мечей»[159].

Я, однако, полагал, что таким генералам, как Кастельно и Вильсон, ордена жалуются не просто за их работу на конференции, но также за их прошлую деятельность в военной области и выдающиеся, первостепенные боевые заслуги. Поэтому мне пришлось послать в Орденскую комиссию адъютанта для замены предназначенных им наград на ордена с мечами, одновременно вернув в Царское Село для внесения изменений уже подписанный царем пергамент. Разумеется, я предварительно переговорил с императором и получил его одобрение. Во время прощальной аудиенции его величество лично наградил генерала Кастельно орденом Святого Георгия.