Война, какой я ее знал

12–й корпус в этом соревновании участвовать не мог, поскольку на его участке дороги находились в отвратительном состоянии и ему приходилось продвигаться лишь дивизионными колоннами, что влекло за собой вполне понятные трудности.

5–я пехотная дивизия вновь вернулась к нам, теперь под командованием генерала «Берфи» Брауна. Позднее, когда 5–я доберется до своих позиций на передовой, мы пообещали вернуть за нее 97–ю «зеленую» дивизию.

На обед ко мне прибыли генералы Спаатс, Дуллитл и Ванденберг, и я распорядился выставить в честь Спаатса и Ванденберга почетный караул, поскольку с момента своего повышения в должности они еще не удостоились торжественного салюта.

Британская вещательная компания (Би—би—си) выступила с заявлением, что Гиммлер отправил Соединенным Штатам и Великобритании предложение о немедленной и безоговорочной капитуляции Германии, однако получил ответ, что никаких переговоров без участия России быть не может.

29 апреля мы с лейтенантом Грейвзом полетели в Вихтах, что в двадцати пяти километрах к юго—востоку от Хама, но сесть там не смогли, поэтому нам пришлось вернуться в Хам и уже оттуда ехать на машине в Вихтах, где размещалась штаб—квартира 12–го корпуса. Корпус наступал на Линц, и я предложил повернуть вправо, чтобы захватить или создать для неприятеля угрозу захвата Пассау. Если бы нам не удалось занять данный населенный пункт и мосты через реки Дунай и Инн, которые сливались возле него, подобный маневр мог бы вынудить неприятеля взорвать мосты. Нас устраивал и тот и другой вариант, потому что главная цель взятия под контроль Пассау и его мостов заключалась в том, чтобы помешать немцам переправить войска на южный берег Дуная, в район так называемого «национального редута».

Затем мы полетели в расположение 20–го корпуса в Регенсбурге, где нашли генерала Уокера, устроившимся во дворце князей из рода Турн и Таксис. Это самый роскошный ансамбль в городе, строения которого расположены по всем четырем сторонам площади. Он включает в себя театр, библиотеку, арсенал и три церкви, не говоря уже о парках и сквериках. Впоследствии я тоже пожил в этом дворце, так что упрекать Уокера за то, что он устроился там, я не возьмусь. Так или иначе, он еще раз показал, что умеет выбирать места. Князья Турнского и Таксисского дома еще лет триста назад захватили монополию на почтовые услуги в Баварии и изобрели почтовую марку. Их умение мыслить, опережая время, принесло им солидный капитал; и теперь они все еще были очень богатыми людьми.

29 апреля мы взяли в плен двадцать восемь тысяч человек.

В конце месяца ситуация для Третьей армии не слишком изменилась, если не считать того, что 26–я дивизия находилась уже почти в Пассау, а 11–я бронетанковая сосредотачивалась у Линца. Мы договорились с генералом Брэдли об обмене 4–й бронетанковой дивизии на еще не нюхавшую пороха 16–ю. План состоял в том, чтобы силами 4–й бронетанковой и 5–й пехотной дивизий ударить в юго—западном направлении вверх по долине реки Траун на Зальцбург и одновременно силами 20–го и 3–го корпуса атаковать те же цели с северо—запада. На данном этапе войны овладение территориями выглядело более привлекательным, чем даже разгром войск противника, а дорога из Линца в Зальцбург вверх по реке была предпочтительнее, чем те, по которым приходилось продвигаться вышеназванным корпусам. Сумей мы своевременно взять Пассау, 4–я бронетанковая и 5–я пехотная могли бы тоже двинуться оттуда, поскольку в дополнение к дороге из Линца в Зальцбург там существовала еще одна на южном берегу реки Инн, которую тоже можно было задействовать, если бы нам удалось захватить мосты в том городе. Таким образом, этот план представлял для меня нечто вроде лука с двумя тетивами.

Мы узнали, что 29 апреля пилотам 19–й тактической бригады удалось нанести весьма эффективный удар по скоплению бронетехники севернее Хама; как выяснилось позднее, это оказались танки 11–й танковой дивизии противника.[238]

Как еще один признак того, что никто уже не сомневался в скором окончании войны, я получил распоряжение записать двухминутную речь для Дня Победы в Европе.

1 мая мы с генералом Ли, его адъютантом майором X. Д. Ротроком и полковником Кодменом поднялись на «Кабах» с летного поля в Нюрнберге и полетели в штаб—квартиру 3–го корпуса в Майнбурге. Затем мы поехали к реке Изар в район Фрейзинга, где 86–я дивизия осуществляла переправу, а затем разворачивалась вниз по берегу в направлении Моосбурга. По пути мы заглянули в 14–ю бронетанковую дивизию, также занятую переправой через реку. Я с удивлением заметил на танках мешки с песком, что было совершенной глупостью. Во—первых, солдаты могли думать, что их танки недостаточно прочны, во—вторых, это увеличивало вес машин, а в—третьих, не повышало их защиту. Я распорядился немедленно снять мешки.[239]

Когда мы находились на том мосту, вместе с войсками на другую сторону пытался перейти представитель Международного Красного Креста и женщина, которую он представлял как свою жену, а также группа пьяных англичан. Ни тем ни другим переправиться не удалось.