Война, какой я ее знал

После совещания с Мидлтоном и Милликином в Арлоне было решено, что до прояснения ситуации части 8–го корпуса в Бастони будут переданы под оперативное управление командира 3 корпуса. Кроме того, мы запланировали наступление 30–го числа на Гуффализ одной бронетанковой дивизией, усиленной одной пехотной штурмовой бригадой, а также атаку одной бронетанковой и двумя пехотными дивизиями на Сен—Вит 31–го. В целях обеспечения проведения операции командование 8–го корпуса должно было вернуть себе контроль над 101–й воздушно—десантной и приданными ей силами для прикрытия левого фланга наступления. Все это время меня не покидала уверенность, что передача мне еще трех дивизий способствовала бы крайне быстрому завершению операции.

По возвращении Брэдли мы с ним и генералом Андерсоном, заместителем начальника штаба 8–го воздушного корпуса, составили план наступления через реку Сюр в районе Эхтемаха и далее на Бонн. Воздушному налету должен был предшествовать рейд подразделений 20–го корпуса на Саарбург с целью отвлечения внимания неприятеля в южном направлении. Возможность такого маневра представлялась нам крайне привлекательной, однако, чтобы он оказался по—настоящему успешным, потребовалось бы по меньшей мере еще три дивизии — то есть еще три в дополнение к 11–й бронетанковой и 87–й пехотной, которые Брэдли удалось для меня выбить. Еще три дивизии взять было неоткуда, и шоу провалилось.

Я направил генерала Гроу и полковника Харкинса в Бастонь, чтобы под покровом ночи передвинуть в ее окрестности 6–ю бронетанковую дивизию для использования в спланированном нами марше на Сен—Вит — появление 6–й должно было стать неожиданностью для противника. 11–й бронетанковой и 87–й пехотной предстояло передислоцироваться к юго—западу от Бастони в 24.00 29–го, чтобы утром наступать в направлении Гуффализа через расположения частей 101–й воздушно—десантной. Ситуация на участках фронта, где находились 12–й и 20–й корпуса, оставалась без изменений.

30–го пошли на прорыв 11–я бронетанковая и 87–я пехотная (последняя на леном фланге), которые немедленно ударили в левый фланг контратакующим 130–й учебной танковой дивизии (Panzer Lehr) и 26–й народно—гренадерской дивизии. Данное столкновение не только приостановило продвижение противника, но задержало и наше наступление, хотя в целом сыграло положительную роль, поскольку, если бы наши части не атаковали немцев, те могли бы закрыть Бастонский коридор. Все генералы, подразделения которых принимачи участие в той атаке, уговаривали меня отложить ее на двадцать четыре часа, но, послушайся я их, немцам удалось бы достигнуть своих целей.

В тот же самый день немцы осуществили еще две попытки прорыва силами двух дивизий — 1–й дивизии СС (бригаденфюрер Т. Виш, штандартенфюрер Монке[179]) и 167–й дивизией вермахта (генерал—лейтенант Ганс—Курт—Хёккер[180]

) — наступая с северо—востока на участке 35–й и 26–й, а также третью против защитников северных рубежей Бастони. Пожалуй, это была самая масштабная координированная атака на нескольких направлениях одновременно, которую только приходилось выдерживать моим ребятам. Удача сопутствовала нам в том деле.

В тот день были уничтожены четверо переодетых в форму военнослужащих американской армии немцев, а еще об одной группе численностью в семнадцать человек, также в американской форме, из 35–й дивизии доложили буквально в следующих выражениях: «Один усиленный пост засек семнадцать немцев в американской военной форме. Пятнадцать были уничтожены, а еще два неожиданно скончались».

Я направился в Бастонь через коридор, проезжая в непосредственной близости от немцев, которые, по счастью, не стреляли. Прибыв в город, я наградил крестами «За отличную службу» командира 101–й воздушно—десантной бригадного генерала Маколиффа и командира 502–го полка десантников подполковника С. А. Чэппиуса. Затем мы проехали перед расположениями дивизии, чтобы солдаты могли нас видеть, чему они были очень рады. 25–го немцы прислали Маколиффу белый флаг с требованием сдаться, на что он ответил им коротко и доходчиво: «Черта с два!»

31–го противник предпринял против нас семнадцать контратак, которые мы все отразили. Мы практические не продвигались, если не считать 6–й бронетанковой дивизии, заставшей противника врасплох и сумевшей оттеснить его на четыре километра по дороге на Сен—Вит.

В течение нескольких дней активно распространялись слухи о том, что немцы, летающие на захваченных Р–47, обстреливают наши позиции. Разумеется, мы не могли не понимать, какую опасность могут заключать в себе подобные слухи. Для обсуждения проблемы прибыли генералы Спаатс, Дуллитл и Ванденберг, и мы сообща решили, что 1–го числа ни один Р–47 не поднимется в воздух на участке 12–го и 20–го корпусов, так что, если самолеты данной модели будут замечены в том районе, значит, это совершенно точно машины врага. Нам удалось также добиться направления в состав Третьей армии 17–й воздушно—десантной, взамен которой мы отдали 28–ю пехотную дивизию.