Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

Штрассерианцы уже давно наблюдали за коммунистической партией. Еще 20 июля 1930 года «Берлинская рабочая газета» поместила огромный обзор, посвященный триумфальной победе Сталина на партийном съезде в Москве. Автор статьи проводил анализ ситуации в мире, указывая на совпадение по времени мирового экономического кризиса, кризиса капитализма и повсеместного роста националистических настроений. Он призывал Москву и немецких коммунистов признать ошибочными призывы к всемирной революции и классовой борьбе.

Первой официальной реакцией штрассерианцев на изменение программного курса КПГ стала статья Ойгена Моссаковского «Национал-большевизм», которая была опубликована 7 сентября 1930 года. В ней он назвал «Программные комментарии» «значительнейшим историческим документом», который означал присоединение КПГ к «фронту немецкого сопротивления и освободительной политики». Впрочем, он не питал иллюзий, что коммунисты в состоянии отказаться от марксистской теории. Для него было важно, что решительное желание немецких коммунистов разобраться с грабительским Версальским миром было ответом на «капитуляцию гитлеровской партии перед враждебно настроенным к Германии миром». Этот шаг направлял коммунистов на тот путь, с которого они не имели права свернуть. В конце своего панегирика «национал-большевизму» Моссаковский делал намек на возможность выработки общей тактической программы действий.

Но 14 сентября последовала несколько другая реакция. В тот день Розикат, наиболее последовательный сторонник штрассеровских тезисов, и Эрнст Никиш предусмотрительно высказались против сближения с «национал-коммунистами». Розикат видел выход из сложившейся ситуации лишь в создании широкого «Фронта угнетенных», который бы объединил все союзы, организации и партии, выступавшие за революционный путь ликвидации Веймарской республики. Вместе с тем Розикат подчеркивал, что коммунисты и истинные национал-социалисты могли помочь другу только в случае, если откажутся от своих специфических путей развития общества. Действительно, национальный идеализм и исторический материализм были мало совместимы. В итоге он предполагал, что союз угнетенных должен был вылиться в новую национал-коммунистическую утопию. Анализ Никиша во многом повторял выводы Розиката, но тут автор шел гораздо дальше: «Программные комментарии — это уникальное событие в немецкой политике последнего времени… Немецкий рабочий больше не чувствует себя только представителем своего класса: он почувствовал свои национальные корни и понял, что социальную борьбу может вести только в форме национально-освободительной борьбы».

У Эрнста Никиша были собственные соображения по поводу комментариев к программе КПГ. Они казались ему вполне логичным шагом в борьбе против империалистических держав и их союзников в Германии. К числу таковых он относил не только консерваторов и либералов, но и социал-демократов. Лидеров немецкой социал-демократии он считал «агентами французского и польского империализма». «Все действия коррумпированной социал-демократии — предательство не только нации и страны, но и жизненных интересов немецких трудящихся».

Новая программа КПГ с самого начала предполагала комплексное политическое развитие страны, и Э. Никишу уже виделись «очертания фронта немецкой освободительной борьбы, которая впервые будет проходить под знаком единой победоносной стратегической идеи».

Гитлер, по мнению Никиша, не понимал необходимости борьбы против капитализма и западных держав. Для него она была лишь переходным, промежуточным состоянием. Но Гитлеру удалось мобилизовать средние слои: «Он — барабанщик, который так и не смог стать полководцем. Политика коалиции Гитлера с Гугенбергом, проводимая в Тюрингии, склонность к бюрократизации, итало-английская ориентация только доказывают, что его партия всего лишь попытка выхолостить национал-революционные устремления средних слоев, которые увлечены национализмом, но совершенно социально индифферентны». Национальная активность пролетариата временно перешла в руки коммунистов. Но на самом деле она должна проходить под знаменем национал-социализма, «выражением которого являются только штрассерианцы».