Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

Крестьянский комитет одновременно с подготовкой крестьянской программы выступил инициатором акции протеста. Присоединившиеся к ней крестьяне требовали освобождения Клауса Хайма, осужденного за подготовку террористических актов. Коммунисты демонстративно выражали солидарность с Хаймом и «Ландсфольком», но только в том, что касалось акций сопротивления конфискации земель и принудительной продажи земельных наделов. Но после того как на выборах рейхспрезидента коммунисты отказались поддерживать кандидатуру Клауса Хайма, этот союз рухнул. Более того, подобное решение вызвало серьезные противоречия внутри национал-революционных и национал-большевистских групп.

Но это не подорвало позиций КПГ в крестьянской среде. На первом конгрессе «Имперского крестьянского союза» присутствовало около 160 делегатов, выдвинутых различными крестьянскими объединениями. В отличие от нацистов, которые привлекали крестьян к себе в партию, коммунисты применяли тактику инфильтрации, проникновения в уже существовавшие объединения и союзы. Но тот факт, что в конгрессе не принимал участия ни один из сторонников Хамкенса и Хайма, говорил лишь об утрате коммунистами своих позиций в Шлезвиг-Гольштейне. Но и сам «Ландсфольк» раздирался внутренними противоречиями. Его члены уходили в КПГ и НСДАП. Сильные позиции этих партий фактически не позволяли ни национал-революционерам, ни штрассерианцам проводить собственную независимую политику в отношении крестьянства. Но как бы то ни было, революционным национал-социалистам удалось найти взаимопонимание с «Ландсфольком» по отдельным вопросам. По крайней мере до февраля 1933 года они провели несколько совместных акций.

Поражение крестьянского мятежа 1928 года оказалось полной неожиданностью как для мюнхенских, так и для берлинских национал-социалистов. В это время между Мюнхеном и левым крылом НСДАП шли жаркие дискуссии о роли крестьянства в грядущем Третьем рейхе, о частной собственности на землю. Но у них не было сил и поддержки, чтобы развернуть активную пропаганду на местах. Осенние демонстрации 1928 года начались как раз в тот момент, когда Веймарская республика, казалось бы, стабилизировалась и вышла из кризиса. В НСДАП это восприняли как признак предстоящего крушения системы: ведь еще недавно крестьяне были совершенно чужды революционной пропаганде. В январе 1929 года левое крыло НСДАП находилось в более выигрышном положении. Преданный Гитлеру гауляйтер Лозе не мог помешать левым национал-социалистам озвучивать свои идеи через «Шлезвиг-гольштейнскую газету», которая издавалась Бодо Узе.

Бодо Узе в отличие от многих экстремистов не был фронтовиком. Он родился в 1904 году, и когда рухнула Германская империя, ему было всего лишь 14 лет. Но его с детства привлекали национализм и революционные идеи — именно этим можно объяснить, что он, еще будучи подростком, вступил в «Оберланд». К национал-социалистам присоединился в 1928 году. Уже тогда он высказывал мысли, схожие с идеями братьев Штрассер. Узе прикладывал все усилия, чтобы создать политический альянс, в который бы вошли революционные национал-социалисты, активисты «Ландсфолька», представители радикальных организаций и «фёлькише»-группировок. Эта широкая коалиция должна была вызвать крушение буржуазного порядка. В то время как гауляйтер Лозе, выполняя приказ из Мюнхена, стал бороться с «Ландсфольком», Узе, напротив, поддерживал тесные связи с Бруно фон Заломоном, издателем журнала «Кровь и почва» Кенстлером, Эрнстом Юнгером и Эрнстом Никишем.

В июне 1929 года Бодо Узе и Отто Штрассер встретились с Бруно фон Заломоном и другими крестьянскими лидерами, дабы обсудить перспективы возможного сотрудничества. В частности, речь шла о взаимодействии их газет, что позволило бы ликвидировать не только не нужную никому конкуренцию, но и излишние финансовые затраты. Но Лозе приложил все усилия, чтобы мюнхенское руководство помешало складыванию этого пакта. Однако левому крылу, несмотря на происки гитлеровцев, удалось сохранить дружеские отношения с Хаймом и Хамкенсом.