Война Колдунов. Вторжение. Штурм цитадели

Впрочем, если рассудить здраво — это даже неплохо. Кажется, у себя на родине жених слывет великим героем. Если такой человек наденет корону Ларии и примет настаолизм, то — вполне может быть! — найдутся и другие закатонцы, что пожелают обратиться к Единому.

Давно следовало обратить внимание на этих заблудших язычников.

– Друзья мои! — поднял старческие длани патриарх. — Единый собрал здесь всех нас, чтобы сделать свидетелями великого события. По воле Его и по слову Его ныне объединяются два любящих сердца. Скажи мне ты, Логмир, согласен ли взять в жены Гвениолу, чтобы любить ее, беречь и почитать до конца своих дней?

– Ну, в целом я как бы не против, — пожал плечами Логмир. — Можно даже сказать, что я за. Да, точно.

– Прекрасно! — натянуто улыбнулся патриарх. — А теперь скажи мне ты, Гвениола, согласна ли взять в мужья Логмира, чтобы любить его, беречь и почитать до конца своих дней?

Воцарилось молчание. Гвениола надулась и шумно засопела, всем видом демонстрируя приближающуюся грозу. Ванесса в ужасе зажмурилась — неужели церемония сорвется?!

– У меня есть какой-нибудь выбор? — наконец спросила принцесса, оглядываясь по сторонам.

– Считаю этот ответ за утвердительный, — торопливо произнес патриарх, прикладывая два пальца ко лбу. — Единый все видит и все знает. Теперь дайте друг другу пищу.

Жених и невеста одновременно вложили друг другу в губы по щепотке вареной гречки. В ларийской свадьбе это действие скрепляет священный брак, связывает новобрачных нерушимыми узами. Аналог христианского обмена кольцами.

– Властью, возложенной на меня свыше, объявляю вас мужем и женой! — провозгласил патриарх. — И то, что однажды соединил Единый, человеку не разъединить вовек! Желаю вам счастья!

Заиграла торжественная музыка. На новобрачных посыпались розовые лепестки. Гвениола подняла голову и увидела Хубаксиса — одноглазый джинн парит в воздухе, с дурацкой улыбкой опорожняя корзинку. Ванесса поручила ему создать в нужный момент романтическое настроение.

– Прекрати сыпать на меня этот мусор!!! – истерично завизжала принцесса, топая ножкой. — Ненавижу!!! Всех ненави… мр-ррмрфф?..

Наконец-то дорвавшийся Логмир сграбастал новоявленную супругу в объятия и заткнул ее вопли страстным поцелуем. Вначале Гвениола возмущенно затрепыхалась, пытаясь вырваться, но потом покорно затихла, томно прикрыв глаза. Логмир наглядно продемонстрировал, почему его так привечали дамы по всему Закатону.

Гости, в гробовом молчании следившие за церемонией, взорвались приветственными криками. К ногам новобрачных полетели букеты цветов и яркие шелковые платки — в Ларии считается хорошей приметой кинуть такой в жениха или невесту.

– Ваше святейшество, не тяните, приступайте сразу и к коронации, — шепнул на ухо патриарху Обелезнэ.

– Может, все-таки перенесем на другой день?.. – с сомнением промямлил патриарх.

– Не стоит. Лария разорена, разграблена — а вся эта мишура обходится в кругленькую сумму. Лучше сэкономить. Вы со мной согласны?

– Конечно, ваше величество…

Патриарх деликатно дождался, пока счастливые новобрачные не завершат первый поцелуй. Он затянулся надолго, но в конце концов все же закончился. Логмир расплылся в своей всегдашней широченной улыбке, а в затуманенных глазах Гвениолы отразилась покорность судьбе.

Она философски подумала, что могло быть и хуже. Кто знает, какого суженого подобрали бы родители — вдруг да какого-нибудь дряхлого герцога-богатея? Династический брак — это чистая политика, любовью в нем обычно и не пахнет.

– Никогда не думала, что у моих детей будет красная кожа, — кисло произнесла принцесса.

– У меня будет сын, потом дочь, потом еще один сын, потом опять дочь… — принялся загибать пальцы Логмир. — И все — мальчики!

– Единый, сжалься над детьми! — взмолилась Гвениола. — Не делай их похожими на отца!

Тем временем юные пажи поднесли две бархатные подушки с коронами. Патриарх торопливо забормотал положенные слова.

Логмир и Гвениола его почти не слушают — поедом едят друг друга глазами, словно ведя беззвучный диалог. Причем чувствуется, что тон задает супруга — во взгляде чувствуется решимость, расчетливость, даже угроза.

– Волею Единого Бога, предвечного и вездесущего, чья власть зрит на земле и небесах, возлагаю на сии главы священные венцы королей! — наконец закончил патриарх, одновременно опуская на черную и желтую копны волос изящные серебряные диадемы.

– О, ну вот я и султан! — удовлетворенно скосил глаза кверху король Логмир Первый. — Хабова мать, а я-то думал, раньше сорока не получится!

– Искупление Единого, неужели я правда вышла замуж?! – вновь брызнули слезы у королевы Гвениолы Четвертой.

– Поздравляем, ваше величество! — весело крикнула Ванесса, хлопая в ладоши.

– С чем тут поздравлять?! – еще больше скуксилась Гвениола. — Чего вы на меня пялитесь?! Пошли все вон отсюда, это королевский приказ!.. Дайте спокойно выплакаться, а то… а то головы всем отрублю-у-у-у…

– Гвенни, у тебя тушь размазалась! — прошипела Вон.

– Немедлен… ой, правда?! – не на шутку перепугалась свежеиспеченная королева. — Где, где?! Мне срочно… мне нужно!..