Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Улыбающегося монарха со свитой галантных кавалеров радостно встретила половина населения, но другая половина шепотом проклинала «чертовых кавалеров» и лордов-папистов из королевской свиты. Этот регион уже на протяжении трех поколений отправлял большое число поселенцев в Ирландию, и теперь у многих жителей были родственники, оказавшиеся в трудном положении или в опасности. За последние десять месяцев страх и тревога по поводу того, чем кончится ирландское восстание, особенно остро ощущались здесь, а сам Честер наводнили беженцы, рассказывавшие жуткие истории о бойнях, устроенных ирландскими папистами. Эти люди были в шоке, когда король для своих нужд присвоил несколько повозок и тягловых лошадей, ожидавших отправки английским войскам в Ирландии. А то, что он дал местному католическому дворянству разрешение на ношение оружия для самозащиты, вызвало возмущение.

Теперь пуританское дворянство почувствовало свои методы на собственной шкуре. Двое его самых видных представителей были арестованы, их дома обыскали, лошадей, оружие и ценности отобрали. В то же время молодой красавец лорд Грандисон с отрядом всадников ворвался в Нантвич и разграбил дома лорда Кру и других нелояльных дворян, забрав их лошадей для нужд короля.

Лорд Стренж, который в сентябре, унаследовав титул своего отца, став графом Дерби, набрал в Чешире рекрутов, чтобы присоединиться к осаде Манчестера. «Я полагаю, что все паписты страны готовы оказать содействие в захвате этого города», – писал один убежденный пуританин из Ланкашира. Но когда дошло до дела, люди из Чешира отказались сражаться за пределами собственного графства. Подобное ограничение лояльности и энтузиазма еще не раз создавало проблемы командующим обеих сторон. Несмотря на это, Манчестер был взят в плотное кольцо, однако моросящий дождь, который подмочил порох и боевой дух нападавших, оказался верным союзником осажденных, которые поднимали себе настроение пением псалмов как на посту под дождем, так и в свободное время в пивных. После нескольких недель интенсивных атак и 10-недельной блокады кавалеры сдались и оставили Манчестер «распевать песни освобождения». Его упорное сопротивление сохранило для парламента важный форпост в этой бесплодной труднодоступной местности, которую вскоре захватили неуправляемые отряды лорда Дерби.

В Йоркшире партия парламента набирала обороты. Командующий войсками короля Камберленд, обходительный ученый, не желавший наживать себе врагов, мало что делал, чтобы препятствовать им. Суетливый епископ Джон Уильямс, назначенный на это место в июне, поначалу, казалось, рвался помогать королю, но потом его напугала легкость, с которой его замок Кавуд-на-Узе, стоявший на полпути между Йорком и Селби, был захвачен силами парламента. Отряд роялистов, вышедший из города в вечерних сумерках, чтобы вернуть это владение, ошибочно приняв ветряную мельницу, стоявшую среди поля стручковой фасоли, за войска противника, развернулся и убежал. После этого Джон Уильямс решил, что сможет лучше послужить королю на собственной земле в Северном Уэльсе, чем в своей епархии, где у него было слишком мало друзей и влияния. Он уехал из Йорка и укрылся за стенами своего замка Конвей.

Северные кавалеры искали себе более эффективного командира, чем бедный Камберленд, чтобы побороть фамильные альянсы, территориальное влияние и рвение, с которым Ферфаксы отстаивали здесь интересы парламента. В районе Пик и низинном регионе, расположенном вдоль берегов Трента в сторону Хамбера, доминировало большое семейство Кавендишей. Глава дома, гордый и элегантный граф Ньюкасл, тем летом продемонстрировал неожиданные качества. Как губернатор при принце Уэльском и как командующий в войнах с Шотландией он, похоже, больше беспокоился о своем величии, чем об интересах короля. Но в последние недели граф с неожиданной энергией и умением добился того, что Ньюкасл – на-Тайне и окружавшие его угольные месторождения оказались в руках короля. Как следствие, теперь к нему обратились северные роялисты, предлагая занять место Камберленда и подготовить их силы для противостояния врагу.

Король надеялся получить доход от экспортных пошлин на уголь из Ньюкасла. Но обладание шахтами и портом мало чего стоило, если у него не было господства на море. Эта фатальная утрата преследовала Карла на каждом шагу. Единственные корабли его флота, которым удавалось избегать патрулей Уорика, «Бонавентура» и «Сволоу», были захвачены в начале октября при попытке прорвать блокаду устья Тайны. Почти в то же время торговый корабль, отправленный королевой с грузом оружия, боеприпасов и группой профессиональных военных, был захвачен в Ярмуте. Людей задержали для допроса, а груз отправили на склады парламента.