Война кротов

Везде между ветвями конопли были натянуты гамаки, на которых отдыхали покрытые татуировками мужские и женские тела. Людьми назвать эти овощеподобные организмы язык не поворачивался. Сайгон старался дышать через раз. Дым одурял, голова кружилась. Как они здесь вообще живут? Бесконечный сон разума?..

И вдруг всё пришло в движение. Резко.

Мгновение – и гамаки опустели.

А всё потому, что откуда-то из джунглей прилетела крохотная стрелка – и вонзилась Лектору в горло. Нигериец упал на колени, захрипел и завалился на бок, на губах выступила пена.

Сбросив с себя поклажу, Саид дал пару длинных очередей в тёмно-зелёную чащу, окутанную дымом, затем присел рядом с Лектором. В руках у бандита появился одноразовый шприц, явно не единожды побывавший в деле. «Быки» тем временем рассредоточились так, чтобы прикрыть собой пленников. Стволы автоматов уставились в джунгли, но в пределах видимости были только пустые гамаки.

Игла шприца впилась в чёрную, как смола, кожу. Лектор выгнулся коромыслом, замычал так, будто вот-вот душу богу отдаст, но через минуту задышал и открыл глаза. В его зрачках плескалась боль.

– Я опять здесь. Я же домой вернулся – и опять… Зачем я здесь?! – Затем, что Космос велел этих двоих, – Саид кивнул на Фиделя и Че, – и тех, кто с ними будет, к нему привести. Живьём. Так что потерпи еще немного, брат.

* * *

Закинув ногу на ногу, Лёнчик Космос сидел на кожаном диване. Косуха поверх застиранной майки, «семейные» трусы – несолидно, зато удобно. Обут он был в пляжные тапки из белой резины. Ногти у него были давным-давно не стрижены, и пахан, видно, этим кичился. Странный это был человек, удивительный: вроде бы древний старик – лет восемьдесят ему с виду, а крепкий и гибкий, словно на шарнирах. Тапки и неряшливость-то первыми бросились в глаза. А уж только потом гость обращал внимание на возраст – столько в метро не живут, и прищур пахана – ткнешься в него взглядом, словно в ледяную воду окунешься.

Сайгон поёжился. Кожаные куртки, кожаные диваны. С кого кожу содрали, интересно?

– Кто такие? Зачем здесь? – медленно, будто напевая, произнёс Лёнчик и улыбнулся так ласково, что стало понятно: от этого хорошего не жди. Вот кто настоящий людоед-то…

На одной морщинистой щеке у старика была татуировка – взлетающая в языках пламени ракета; на второй – луна и две звезды.

Саид робко пожал широченными плечами. Он не смел взглянуть своему хозяину в глаза – и вообще не поднимал взгляда выше Ленчикова серебряного щетинистого подбородка. Вроде бы забавно: такой бугай чуть от страха не трясется перед щупловатым седеньким старичком. Но нет, не забавно. Жутко.

Взгляд Лёнчика задержался на лицах Фиделя и Че. Сайгону показалось, что пахан узнал их, но почему-то сделал вид, что они незнакомы. Улыбка на лице команданте померкла.

Рядом с диваном стоял журнальный столик. Две ножки у столика отсутствовали, и вместо них конструкцию удерживала в равновесии понуро стоящая на четвереньках обнаженная девушка: столешница покоилась на ее… в общем, здорово Ленчик устроился. Блондинка, грудь вполне, хотя у Светки-то получше будет. На лакированной поверхности протянулась белая дорожка, аккуратно выложенная формой карточного трефа. Внутри креста лежала засаленная карточная колода. Может, Ленчик играл с «ножкой» на раздевание? Азартный, видимо, человек.

– Хочешь? – Лёнчик улыбнулся Сайгону, указуя на порошок. – Я и моя молодая команда… – он звонко хлопнул розовую несущую часть конструкции, – ценим лучшее из того, что было в довоенной жизни. Как хорошо, что я еще тогда организовал в метро склад. До две тысячи сто тридцать третьего хватит. Будешь? – Он заботливо подравнял белую фигуру опасной бритвой.

«Не верь, не бойся, не проси». Кажется, так у этой братии заведено?

– Я самогон уважаю. Или перцовку – Крыга угощал, тоже ничего. А это, – Сайгон кивнул на «дорожки» на столе, – не по моей части, извини.

Пахан Вокзальной мгновенно потерял интерес к святошинцу. Зря, наверное, Сайгон козырнул знакомством с гетманом.

– Девочка, а, девочка, тебя как зовут?

Амазонка не сразу поняла, что обращаются к ней.

– А?

– Ты дура, девочка? Я спросил, как тебя зовут.

– Меня?.. Я… Гильза меня…

Пока амазонка вспоминала имя, Сайгон осматривался. Больше всего в чертогах Космоса его поразила вовсе не «ножка стола», не пентаграммы и прочая каббалистика на стенах, не диван в отличном состоянии, не тигриная шкура под ногами и не двухъярусные нары в углу, выкрашенные в салатовый цвет. Нет! Сайгона словно током ударило, когда он увидел фикус по левую руку от Космоса. Рядом стояла бочка из-под краски, наполненная колотым льдом, изо льда выглядывали бутылки с шампанским – это круто, да. Но фикус куда круче!

– Отлично, девочка, отлично. Ты не слишком умна, это хорошо. Я и моя молодая команда… мы не очень-то любим умных девочек.

Точно такой же фикус рос в комнате Серёжи Кима – давно и далеко, годы и километры земли назад. В большой деревянной кадке. Листья зелёные. Корни погружены в чёрное и влажное, которое забивается под ногти, стоит только прикоснуться.

– Ты ведь рыжая, девочка моя…

– Я не твоя!