Война кротов

Оружие, скупые фразы, дно общества… Американское кино о гангстерах. Сайгону вдруг захотелось в кинозал, и чтоб ему дали попкорн. В детстве ему нравилось ходить в кино… Он легко подавил это желание. Он — крот. А крот не вспоминает прошлого.

Легко ли?

Если честно — нет, нелегко. Нельзя забывать того, что было. Нельзя! Иначе всё повторится: и хорошее, и — главное! — плохое. Война, боль, беспредел — всё. И потому ради будущего нужно помнить прошлое.

— Чего? Сайд? Ты попутал, да? Эй, ручной? — Татуированный по уши урка хохотнул, смачно затянувшись косяком.

Заскрежетав зубами, Сайгон повторил вопрос.

Урка попятился, наткнувшись на его взгляд:

— Саид-то наш? Так ведь нет Сайда. Его ж Лёнчик зарубил. Мечом… этим… как его… самурайским, да! Знатный такой меч, из Японии, говорят.

Сайгон не стал переубеждать урку. Из Японии, так из Японии. Прямая поставка в киевское метро из подземки токийской. По специально прорытым туннелям.

— Слушай, а стоматолог ваш? Как он принимает? Много берёт? Я бы заглянул, а то когда ещё буду в ваших местах…

Урка выпучился на Сайгона, будто тот сказал что-то безмерно глупое:

— Так Сайд и был зубодёром. Его предыдущий научил, до того как помер. А у Сайда подмастерьев не было, так что всё, закончились зубодёры.

Вот оно как. Сайгон вспомнил здоровенного бандюгу в кожаной куртке, разговаривающего с заметным акцентом. Ручной дрелью, значит, пользовал?

Этот мог, да.

* * *

Обитель Скорби.

Припав к полосатому пилону, старик-смотритель тяжело дышал. Он знал, что его миссия подошла к концу.

Девушки и Лектор ушли вперёд. Этот разговор не для посторонних ушей. Это — личное.

— Здравствуй, Ункас. Здравствуй, брат.

Сайгон обнял изломанное жизнью существо, которое поначалу дрожало и норовило вырваться, а теперь обмякло и всхлипывало.

— Идём со мной, брат. Что ты здесь один, со стариком этим? Идём. Никому не дам тебя в обиду, веришь?

Ункас кивнул.

Оторвавшись от пилона, старик встал на пути братьев:

— А мой внук? Столько лет прошло, я так долго боялся за моего мальчика… Что с ним, как он, здоров ли?

Сайгон вспомнил своё видение, где он был в роли команданте, карающего обитателей Шулявской.

…увёл с собой рыжего мальца…

Зная Фиделя, легко предположить, что внук старика прожил очень недолго.

— Мой мальчик?..

Сайгон потупил взгляд и пожал плечами, мол, не в курсе:

— Извини, нам пора…

Позади грохнул выстрел. Звук падающего тела.

Братья не обернулись.

* * *

На Берестейской Сайгон удостоился личной аудиенции Бориса Первого. Всенародно избранный диктатор желали его видеть.

Заметно было, что на станции стало меньше попугаев. Новое руководство недолюбливало пташек, а подданные, чтобы доказать лояльность, приносили ко двору разноцветные маленькие трупы. Утверждали, что благосклонность бывшего начальника охраны после такого подарка гарантировалась.

— Фидель?.. — едва слышно спросил Борис Первый. Он восседал на троне, в котором угадывалось офисное кресло, обтянутое крысиными шкурками.

— Мёртв. — Сайгон и не подумал подавать толстяку руку. Мало ли, вдруг это суровое нарушение этикета? А на Берестейской, как известно, за любой проступок предусмотрено лишь одно наказание — смерть.

— Спасибо. — Жестом Борис показал, что аудиенция окончена.

Сайгон не стал уточнять, за что его благодарят. И так понятно.

Напоследок он обернулся:

— Тут у вас игрушки ещё продают?

Вопрос удивил Бориса:

— Да. А что?

— Хочу сыну подарок купить. Займи жетонов, а? Я в дороге поиздержался.

* * *

Родная станция.

Дошли-таки. Даже не верится…

Сайгон и представить себе не мог, что так соскучится по белой плитке с орнаментом в центре путевых стен. Разграбленные давным-давно банкоматы вызвали у него приступ умиления. От вида кроватей, застланных кроличьими одеялами, на глаза навернулись слёзы.

Комок счастья, вереща, кинулся к нему со всех ног. Сайгон подхватил сына, обнял.

— На вот тебе. — Протянул Андрюшке игрушечный «Хаммер» с открывающимися дверцами. Затем представил сыну Ункаса, с опаской глазеющего по сторонам: — Это твой дядя Ункас, мой брат. Вы подружитесь.

Андрюшка осторожно протянул дяде ладонь, в ответ тот неумело её пожал.

Ничего, научатся ладить между собой. А если кто хоть слово скажет против брата или посмотрит криво… Сайгон зыркнул на толпу встречающих. Люди непроизвольно попятились. Оно и раньше у Серёги Кима взгляд был тяжёлый, а уж теперь…

Лектор смущённо топтался в стороне, явно не зная, что дальше делать. Гильза держала его за руку и отводила глаза, натыкаясь на взгляд Сайгона. Амазонка и нигериец теперь вместе. Парочка, понимаешь. Тили-тили-тесто, жених и невеста. Амазонки звали Гильзу с собой, но она отказалась расстаться с Лектором. Захотят, пусть селятся на Святошине — Сайгон предлагал уже замолвить за них словечко перед Матвеем Алексеевичем, начальником станции.

— Серёга, давай по чуть-чуть? — Неудавшийся мародёр Митька Компас щёлкнул себя по горлу.

По чуть-чуть?! Сайгон улыбнулся: а ведь дома, да? Дома!!!

— Спасибо, Митя. Устал я. Давай завтра?

Компас радостно закивал: завтра так завтра, замётано.

Сайгон вошёл в свой дом. В свой! Дом! Скрипнула панцирная сетка.