Война. Мифы СССР. 1939–1945

«Что же касается „трудных участков“, то на войне легких и неопасных боевых задач не бывает… Когда наш штрафбат на заключительном этапе операции „Багратион“ совместно с другими соединениями замыкал клещи окружения немецких войск в районе Бреста, то и штрафники, и гвардейцы бок о бок стояли насмерть. И кому здесь было труднее, кто больше положил жизней во имя грядущей Победы, ответить, пожалуй, никто не возьмется. Провоевав в штрафном батальоне с 1943 года до конца войны, я смею утверждать, что никогда за нашим штрафбатом не было заградотрядов или других устрашающих сил. По приказу № 227 заградотряды создавались для того, чтобы выставлять их в тылу „неустойчивых дивизий“. А штрафбаты оказались исключительно стойкими и боеспособными, и заградотряды в тылу этих частей были просто не нужны. Конечно, я не могу говорить обо всех штрафных подразделениях, однако после войны я встречался со многими воевавшими в штрафбатах и в штрафных ротах и ни разу не слышал о заградотрядах, стоящих за ними».

Кадровые офицеры после ранений могли — так же как и штрафники — подавать рапорт на перевод и переходить в регулярные части.

То есть поясню: для образцового боевого офицера на войне временное направление — командиром штрафбата или штрафроты было как сегодня командировка в Чечню. Круто, почетно, зарплата больше, звания и награды — прямо летят. Вот только очень опасно для жизни. Но если партия (начальство) — сказали надо? Приказы в армии не обсуждаются.

Но Пыльцын в строевую часть, как и многие другие командиры, переводиться не хотел, и вновь и вновь возвращался в родной 8 ОШБ 1 БФ[124]. Закончил войну майором, в неполные 22 года.

У командиров — что, враги тоже были и спереди и сзади?

А за летчиками (да, за летчиками!) — что, НКВД на истребителях летало? Тут уж надо было бы и спереди, и сзади, и сверху, и снизу…

Штрафные эскадрильи

По ним гриф «секретно» был снят только в 2004 году. До сих пор многие ветераны не верят в их существование. Однако было, было… Основания, чтобы попасть в штрафную эскадрилью — те же, а вот вернуться в часть из них позволяли только число и итоги боевых вылетов.

Показательна судьба военного летчика Григория Потлова[125]. В августе 42-го он вернулся на аэродром с полной бомбовой нагрузкой. Командир авиадивизии усмотрел здесь трусость. И сдал Потлов на хранение свой орден Красного Знамени, а сам отправился в штрафную эскадрилью. Здесь совершил два боевых вылета в качестве ведомого, два — ведущим звена и восемь — ведущим группы. Провел в штрафниках почти четыре месяца. Не три, как было бы на земле.

Красноармеец Мухамедзян Шарипов (батальонный комиссар) за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец Кузьма Волков (старший политрук) — 75. Летчиков строевых эскадрилий за 50 боевых вылетов представляли к ордену Отечественной войны II степени, а за 60 — I степени. Шарипову и Волкову просто вернули воинские звания и перевели в строевую эскадрилью.

В феврале 1943 года сержант Борис Котенко попал под сильный заградительный зенитный огонь. Несмотря на то что были перебиты тяги и пробиты бензобаки, бомбы положил точно в цель, после чего посадил самолет на линии фронта и под пулеметным огнем лично эвакуировал его на 20 км в тыл. Вернулся из штрафной в строевую эскадрилью.

А в обратном направлении летчики залетали тоже по-разному. Из учебного авиаполка били отправлены в Астрахань на самолете УТ-2 младший лейтенант Минченко и старшина с боевой фамилией Минин. Должны были принять Як-1 и вернуться в полк парой. Но как выяснилось, они самовольно вылетели из Астрахани в Кизляр за вином и при взлете с пустыря поломали самолет УТ-2. В приказе командующий воздушной армией отмечает, что за такое исключительное хулиганство Минченко и Минин заслуживают предания суду военного трибунала, но, учитывая их отличную технику пилотирования, он предоставляет им возможность искупить вину в штрафной эскадрилье…

Точных статистических данных по таким эскадрильям я не нашел. По-видимому, рассекреченные документы еще ждут своих исследователей.

Из плена — в бой