Война миров

Красно-рыжая, соболиные брови вразлет, твердые черты лица, косо посаженные зеленые глаза вприщур… Осанка богини и плечи королевы. Даже сидя, она возвышалась над Хикати на голову. Он говорил, что она холодна. Сейчас на ее беломраморном челе отражались растерянность, страх и бесконечная усталость. И все, в общем, было понятно: она пришла к человеку, который ее любил. К единственному человеку, который много лет ждал, когда же ей потребуется его помощь.

Невольно я вспомнила, как сурово о ней отзывался Павлов. Понятное дело, я интересовалась его личной жизнью, в нашей ситуации любое обстоятельство могло иметь значение… Леони Хоффманн выглядела так, словно приходилась жене Павлова родной сестрой. Поразительное сходство. И не в этом ли причина его ненависти к Леони? Может, он перенес на нее весь негатив от отношений с женой? Удивительно, конечно, для разведчика его уровня, но Дима все-таки живой человек. И уже очень немолодой.

Она поднялась, когда я подошла, протянула руку:

— Леони Хоффманн.

Рука твердая, уверенная. Интересно, сколько лет Леони? Она выглядела на твердых тридцать. Но у нее давно выросли дети, наверняка есть внуки. А молодец тетка, что ни говори.

— Делла Берг.

— Наслышана о вас.

Мы обе сели за стол. Официант подал чай. Когда Леони брала чашку, я заметила, что у нее чуть-чуть дрожат пальцы. Но голос звучал ровно. Она все для себя решила.

— Я хочу кое-что сказать о себе. Это пригодится для общего понимания ситуации. Мое имя при рождении — Инге Свенсон. Леони Хоффманн — настоящее, но я получила его по программе о защите свидетелей в четырнадцать лет. Я родилась на Земле, когда мне было семь лет, мои родители переехали на Дамбу. Не знаю, сталкивались ли вы с таким типом колоний. Это то, что называется корпоративная планета. Она в федеральной собственности, но корпорация арендует ее для пользования. Мои родители были ценными кадрами и больше всего на свете боялись потерять работу. Мы жили в респектабельном квартале, я дружила с двумя сестрами по соседству. Их мать вышла замуж во второй раз за сына топ-менеджера компании. Однажды ко мне прибежала одна из подруг, в слезах, и сказала, что отчим делает что-то ужасное с ее сестрой. И грозит, что если девочки проболтаются соседям, то он бросит их мать и выгонит ее с работы без рекомендаций. Я спрятала подругу в своей комнате. Вечером пришли родители. Они выслушали меня, посовещались за закрытой дверью — и силой увели мою подругу домой. А мне сказали, что она все выдумала.

Она рассказывала спокойно, деловито, без эмоций.

— Тем же вечером мой брат пригрозил, что, если я буду болтать, мне не поздоровится. Он сказал это при отце. Тот сделал вид, что ничего не слышит. Через неделю произошла беда. В соседнем доме нашли три трупа. Обеих девочек изнасиловали и задушили, у одной были связаны руки. А их мать зарубили топором, сзади, как будто она сама встала на колени в ожидании удара. Отчима поймали лишь через три дня. По всем домам на нашей улице прошли люди из службы безопасности компании. И объяснили, что надо говорить. Что мать пила беспробудно и, напившись до невменяемого состояния, убила дочерей. А когда пришел ее муж, кинулась на него с топором. Он отнял оружие, но она схватила нож. Он убил ее из самозащиты. Мои родители знали, что я нипочем не стану лгать. Я ведь знала, что отчим насиловал сестер. На глазах друг у дружки и у их матери. После того как одна из девочек сбежала, он приказывал их матери связывать беглянку. Он был садист. И когда в наш городок приехали федералы, я им сказала: ничего от меня не услышите, потому что меня убьют. Мне предложили программу защиты свидетелей. Я согласилась и дала показания. С тех пор я — Леони Хоффманн, женщина, у которой нет иллюзий насчет мужчин.

— Думаете, дело в том, что негодяй был мужчиной?

— Дело в том, что наш мир — мужской. Власть, деньги, насилие. Это мужские методы достижения цели. А цель одна — больше покорных самок. Я никогда не питала ненависти к мужчинам как таковым, и доказательство тому — пятеро моих мужей. Но я с того самого дня, как дала показания в суде, жила одной мечтой: научить женщин быть непокорными.

Я балдела от нее. Такого концентрированного обаяния мне встречать еще не доводилось. Наверное, будь у меня в школе такая учительница, я бы никогда не стала разведчиком.