Война стрелка Шарпа

Приклад ударил в плечо. Звук выстрела еще прыгал между стенами деревенских домов, когда другие открыли огонь по лошадям. Первый же залп поразил шесть или семь животных. Убитые лошади свалились, раненые громко ржали и метались, а два скакуна, вытащив из земли колышки, перемахнули через изгородь, сделали круг и наверняка бы унеслись, если бы за первым залпом не последовал второй. И снова ржание, хрип, стук копыт и кровавая пена. Наблюдавшие за деревней стрелки ударили по первым бегущим к загону драгунам. Солдаты Виченте оставались в винограднике и пока никак не обнаруживали свое присутствие. Подстреленный часовой полз по улочке, волоча ногу и оставляя за собой кровавый след. Дым рассеялся, и Шарп выстрелил еще раз, теперь уже в офицера, спешившего наравне с другими отвязать и увести в безопасное место своего скакуна. Для многих кавалеристов лошади – главное, бесценное достояние, и они спасали их, невзирая на опасность. Наконец офицер, первым понявший, что животных не спасти, не уничтожив тех, кто стреляет по ним, прокричал драгунам, чтобы они построились и атаковали виноградник.

– Бейте по лошадям! – крикнул Шарп.

Работа, что и говорить, не самая приятная, и от кровавой бойни с участием несчастных, ни в чем не повинных лошадок сжимались самые очерствевшие сердца, но лейтенант не позволял своим людям остановиться. Уцелевшие под огнем драгуны бросились к винограднику в полной уверенности, что имеют дело с горсткой партизан. Драгуны – это конная пехота, и потому они вооружены карабинами, короткими мушкетами, с которыми можно драться в пешем строю. Впрочем, в бою многие отдавали предпочтение длинным и прямым кавалерийским саблям. Сообразив, что стреляют из виноградника, они машинально устремились к дорожке. Шарп именно так и думал – кому захочется продираться через переплетенные лозы, если есть тропинка? – и поставил португальцев поближе к ней. В какой-то момент он едва не бросился туда, чтобы самому взять командование, но сдержался.

И не пожалел.

Виченте отдал приказ, и его люди появились перед французами, словно выросли из-под земли. Португальский лейтенант проявил завидное хладнокровие. Запутавшиеся в лозах кавалеристы попытались свернуть в сторону, однако было поздно. С правого фланга по ним ударили стрелки Харпера. Драгуны заметались. Над виноградником поплыл пороховой дым.

– Примкнуть штыки! – крикнул Шарп.

Больше дюжины драгунов уже нашли свою смерть, остальные пустились наутек. Французы думали, что столкнулись с партизанами, деревенщиной, не имеющей представления об искусстве войны, но наткнулись на настоящих солдат, которые проделали изрядную брешь в центре их не отличающегося стройностью строя. К тому же они лишились половины лошадей, а из виноградника на них наступала ощетинившаяся штыками пехота. Португальцы переступили через убитых и надвинулись на уцелевших. Один француз, перекатившись на спину, вскинул руку с пистолетом, и Виченте выбил оружие ударом сабли, а потом отбросил его в речку. Уцелевшие драгуны метнулись к лошадям, и Шарп приказал своим солдатам удерживать их пулями, а не штыками.

– Не давайте им опомниться! Гоните! – кричал он. – Лейтенант! – Шарп отыскал взглядом Виченте. – Занимайте деревню! Купер! Танг! Слэттери! Заберите оружие у раненых!

Французов нужно было отогнать как можно дальше, но и оставлять в тылу легкораненых тоже опасно. Португальцы уже разбегались по деревне, открывали двери, проверяли дома. Собирались у небольшой церкви, стоявшей рядом с мостом.

Шарп побежал к загону. Несколько драгун пытались подобраться и отвязать уцелевших лошадей, и стрелки отгоняли их пулями. Лейтенант быстро пересчитал оставшихся целыми животных – их в его распоряжении было около дюжины.

– Дэн! Пристрели раненых, чтоб не мучились. Пендлтон! Харрис! Кресэйкр – туда! – Он указал на северную стену загона.

Драгуны убежали в этом направлении и, скорее всего, укрылись за деревьями в сотне шагов от лужка. Конечно, трое не смогли бы остановить контратаку французов, если бы последние решились на таковую, и Шарп знал, что пикет придется усилить, но прежде требовалось убедиться, что неприятель не укрылся в деревенских домах, садах и огородах.

Барка-д’Авинташ оказалась небольшим селом с парой десятков домишек, растянувшихся вдоль дороги, которая шла берегом реки. На присутствие здесь парома указывала пристань, а вот дым, замеченный Шарпом еще раньше, поднимался от напоминающего баржу плавсредства с тупым носом и дюжиной уключин. Верхняя часть корпуса сгорела почти целиком, а нижняя ушла под воду. Некоторое время лейтенант смотрел на бесполезную лодку, потом смерил взглядом расстояние между берегами – пожалуй, за сотню ярдов – и выругался.

Словно из ниоткуда, нарисовался Харпер.

– Господи, – пробормотал ирландец, увидев сгоревший паром, – теперь от этой штуки пользы мало.

– Что у нас? Раненые есть?

– Ни у кого ни царапины. У португальцев то же самое, все живы. Неплохие ребята, да? И дело знают. – Сержант снова посмотрел на лодку. – Так это и был паром, а?