Война стрелка Шарпа

– Как только португальцы будут в винограднике, мы сваливаем отсюда. В деревне люди еще остались?

– Харрис, сэр. Ну и Пендлтон.

– Пошли за ними кого-нибудь. – Шарп поднял винтовку и выстрелил по разворачивающейся у леска шеренге. – Ты что с ними сделал, Пэт? С теми лягушатниками?

– Отправил в ад, сэр. – Харпер похлопал по штыку в ножнах. – Они ж в церковную кружку лапы запустили.

Шарп ухмыльнулся:

– Будет возможность, отправь им вслед и того рыжего лейтенанта.

– С удовольствием, сэр.

Харпер вскочил и побежал через загон к деревне. Шарп перезарядил винтовку. Что-то французики осторожничают. Им бы давно атаковать, так нет, тянут. Наверное, думают, что у противника в деревне крупные силы, а не две разодранные полуроты. Да еще и винтовочный огонь смущает – драгуны к такой точности непривычные. На траве у леса лежали тела убитых – наглядные свидетельства того, что драгуны усвоили урок немалой ценой. Французы винтовками не пользовались, отдавая предпочтение скорострельности в ущерб точности. Впрочем, мушкеты оставались на вооружении и у большинства британских батальонов. Человек, идущий против вооруженного мушкетом врага, имеет неплохие шансы уцелеть на расстоянии пятьдесят ярдов, тогда как бейкеровский штуцер в руках умелого стрелка – это почти верный смертный приговор уже на дистанции в сотню шагов. Вот почему драгуны отступили за деревья.

Но в лесу была и пехота. Что же она-то отсиживается? Шарп прислонил к стене заряженную винтовку и достал подзорную трубу, отличный инструмент работы лондонского мастера Мэтью Берга, подарок от сэра Артура Уэлсли, которого Шарп спас в сражении при Ассайе. Положив трубу на поросший мхом камень, лейтенант приник к окуляру. Передовая рота французской пехоты еще оставалась за деревьями, но уже построилась в три шеренги. Тем не менее, судя по расслабленным позам солдат, которые даже не пристегнули штыки, они все еще ждали чего-то. Он повернул трубу вправо – а что, если французы решили отрезать им путь к отступлению и занимают виноградник? – но успокоился, не заметив там никаких признаков активности. За деревьями мелькнула вспышка света, отчетливый белый кружок. Похоже, какой-то офицер рассматривал деревню через подзорную трубу, пытаясь определить силы неприятеля и решить, как лучше его атаковать. Шарп сложил свою трубу, подтянул винтовку и положил на стену. «А теперь осторожнее, – сказал он себе. – Не спеши. Убей офицера и выиграй время, потому что именно офицер принимает решения». Он оттянул кремень, опустил голову, навел прицел на неясную темную фигуру, которая была вражеским офицером, и поднял мушку, так что дуло скрыло цель. Ветерок мог отнести пулю чуть в сторону, да с этим уже ничего не поделаешь. Капля пота сползла по лбу и нырнула к закрытому левому глазу. Шарп спустил курок, и приклад ударил в плечо, а от вырвавшегося дыма защипало в глазу. Пылинки горящего пороха обожгли щеку. Цель исчезла за грязно-белым облачком. Шарп обернулся и увидел, что люди лейтенанта Виченте бегут по направлению к винограднику и с ними человек тридцать – сорок деревенских. Харпер возвращался к загону. Странное щелканье сделалось громче, и Шарп лишь теперь понял, что это мушкетные пули бьются о каменную стену.

– В деревне чисто, сэр, – сообщил запыхавшийся Харпер.

– Можно уходить, – сказал Шарп.

И все-таки странно, что французы так затянули с атакой, дав ему время выйти из деревни. Он отправил Харпера с большей частью стрелков к винограднику. Уходя, они увели с собой дюжину лошадей, каждая из которых могла принести немалые призовые деньги. Если, конечно, они когда-нибудь доберутся до своих. В загоне с Шарпом остались шестеро, включая Хэгмэна. Стреляли быстро, не тратя время на то, чтобы завернуть пулю в кусочек кожи. Теперь не до точности – главное, чтобы французы, видя дым и слыша пальбу, не догадались, что противник уходит.

Шарп спустил курок, и кремень раскололся. Он закинул винтовку за плечо и шагнул из дыма. Виченте и Харпер уже скрылись в винограднике.

– Уходим!

Хэгмэн задержался, чтобы послать последнюю пулю, потом вскочил и побежал. Шарп бросился за ним, все еще не веря, что они так легко отделались. И тут Хэгмэн упал.

В первую секунду Шарп подумал, что стрелок просто споткнулся о металлический колышек, к которым французы привязывали лошадей, но потом заметил кровь на траве и увидел, что Хэгмэн выпустил винтовку и не поднимается.

– Дэн!

Шарп упал на колено. Рядом с левой лопаткой виднелась небольшая дырочка – выпущенная наугад пуля вынырнула из дыма и нашла-таки цель.

– Уходите, сэр, – прохрипел Хэгмэн. – Мне крышка.

– Черта с два.

Лейтенант перевернул раненого на спину – выходного отверстия не было. Значит, пуля застряла в груди. Хэгмэн хрипел, на губах пузырилась кровавая пена.

– Уходите, сэр! – кричал Харпер. – Они уже идут!

Еще минуту назад Шарп поздравлял себя с тем, как ловко у них все получилось, и вот теперь ситуация переменилась. Он закинул винтовку Хэгмэна за спину и, поднатужившись, взвалил старого браконьера на плечо. Раненый застонал и покачал головой:

– Бросьте меня, сэр.