Война за мир

Майор на несколько секунд задержался у Луция. Глянул на его ухоженный пулемет, что даже вот так, в собранном и закрытом виде, выглядел чистым и обихоженным. Улыбнулся. Кивнул. Покровительственно похлопал по плечу. И пошел дальше. А поручик, командовавший его взводом, одобрительно показал «большой палец», дескать, молодец. И, через тебя, и я молодец.

Луция такие моменты откровенно бесили. Он ухаживал за своим оружием не из-за требований устава, довольно суровых в этом плане. Нет. На любой суровый закон люди легко придумывают хитрый и изящный способ его обойти. Так и с чисткой. Приемов выполнять уставные требования по чистке и уходу за оружием и при этом не сильно напрягаться уже было выдумано масса. Луций же их игнорировал и на полном серьезе все чистил и смазывал своевременно просто потому, что любил свое оружие. Как женщину… или даже больше. Он как взял пулемет в руки, так и влюбился в него с первого взгляда. Пропал. Просто пропал.

Начальство прошло, и вновь наступило затишье.

Луций прекрасно понимал – ненадолго. Альянс давил, и скоро, очень скоро они снова перейдут в наступление. Попытаются.

Он, осторожно удерживая пулемет, прошел по траншее к импровизированному, наспех сооруженному блиндажу, рядом с которым тихо переругивались знакомые голоса. Там у ротного старшины «тусовались» многие заинтересованные лица. И прежде всего, так или иначе связанные с коллективным оружием, которого в роте было много… очень много.

В каждом отделении по единому пулемету в ручном варианте, то есть без станков-треног. На уровне взвода эти пулеметы усиливались крепостным ружьем, 40-мм ручным гранатометом[11]

и 60-мм легким минометом. А вот ротный командир уже располагал тяжелым пулеметным отделением из трех единых пулеметов со станками-треногами и прочим полезным обвесом, батареей легких минометов и целым автоматическим станковым гранатометом[12].

А еще в каждом взводе имелось по егерю с карабином улучшенного боя с оптическим прицелом трехкратного увеличения и санинструктор. А на ротном уровне – связист с рацией, точнее два связиста. Один с ранцевой рацией за плечами, а другой с аккумулятором в таком же «вьюке». Да-да, именно с рацией. Достаточно несовершенной ранцевой, ламповой рацией. Но она поднимала на качественно новый уровень связанность и управляемость войск от роты и выше.

Император приложил особые и весьма нетривиальные усилия к тому, чтобы реализовать программу по радиофикации всего и вся. Ну, может быть, не на уровне взводов, но рот уж точно. Может быть, «бьющими» недалеко. Может быть, несовершенными. Но это было шагом вперед. Большим и могучим шагом, поднимающим, вкупе с качественно значимым насыщением пехоты коллективным вооружением, ее боевые качества на недостижимо высокий уровень. По крайней мере, в сравнении с их противником из Альянса, который подобными вещами пока манкировал. Это было дорого. Это было непросто. Но оно того стоило…

Ротный старшина уже хотел повеситься. Этому нужно было одно, тому – второе. И так – каждый день. Каждый час. Каждую минуту. А склады-то не резиновые. Луций, кстати, увидев этот праздник жизни, тоже оживился. Ему ведь тоже требовалось еще несколько запасных лент сверх штатного количества в удвоенном боекомплекте. Слишком напряженные бои – много стрелять приходилось. Вот он и влился в эту оживленную толпу, увлеченно прогрызающую плешку ротному старшине…

Но этот праздник жизни длился недолго.

Жахнул первый артиллерийский выстрел, и где-то возле позиций роты взорвался снаряд, обдав все вокруг чуть дымящимся грунтом. Потом еще. Еще.

Все сразу бросились на свои боевые посты. Пригнувшись. Но очень шустро. Луций тоже. Но, улучив момент, когда ротный старшина отвернется, отвлеченный взрывом, он сумел ухватить жестяную коробку с еще одной лентой. И деру, чтобы не отняли. Старшина этот маневр заметил, только воспрепятствовать не успел. Просто крикнул что-то едкое и очень матерное вслед, и все. Но Луций был не в обиде. Старшину он понимал – с него ведь командир роты требовал нормального снабжения всего подразделения. И ему самому приходилось прикладывать немалые усилия, дабы у него на складе было все, что нужно, не только в потребном количестве, но и ассортименте. И если станешь вот так налево-направо отдавать «все, что нажито непосильным трудом», по первой просьбе, то склад всегда будет пустым и в действительно критичный момент не выручит. Это прекрасно понимал Луций. И даже испытывал некоторое угрызение совести, утаскивая эту запасную ленту… отчего только сильнее ее к себе прижимал, стараясь не уронить и не повредить. Ценная вещь же…

Обстрел нарастал.

Поэтому командир роты принял решение вывести бойцов во вторую линию таких же эрзацтраншей, наспех вырытых накануне. Да, артиллерия Альянса стреляла без внятной корректировки. Но даже действуя через насыщение площади снарядами, можно было перебить весь личный состав.