Война жреца. Том I

Айрин капитально занялась моим гардеробом. Так как теперь я был официально подданным Ламхитана и имел титул, то и одежды мне полагались соответствующие. Так что мой шкаф быстро пополнился стандартным для послов южан платьем: клерийскими камзолами в красно-синих цветах с чуть более свободным, чем это было принято на севере, кроем. Южане уважительно относились к чужим традициям, но и целиком отказываться от своих привычек не желали. Так что послы никогда не носили вышитые серебряными или золотыми нитями камзолы и не повязывали парадные или воинские клерийские косы. Хотя от самой вышивки на одежде они не отказывались, но это были скорее орнаменты, а не прямые вертикальные полосы, как у северян.

— Смотри, что я принесла! — Айрин была одновременно и загадочна, и предвкушала зрелище.

Прямо сейчас Риса излагала мне основные постулаты магической кинетики — так я про себя назвал науку с невыговариваемым названием на старошаринском. По моей просьбе волшебница методично проговаривала те постулаты, которым их обучали в академии, в первую очередь — касательно работы с источником сил, каналами их распределения и так далее. Все, что я делал раньше интуитивно, теперь стало обретать форму и смысл. Да, в каком-то плане я пошел к Рисе в ученики, как она — ко мне.

Жена арха чуть отодвинула записи, которые вела архивариус, и положила на стол сверток, замотанный в льняную ткань.

— Что это? — спросила Риса.

— О! Пусть Антон откроет. Это его парадный камзол для первого выхода в свет.

— Так мне уже пошили одежду, разве нет? — возразил я.

Посольский портной при поддержке своих коллег из Пите буквально за несколько дней обеспечил меня полным гардеробом, от верхней одежды до чулок и даже обуви.

— Нет-нет! Это другое. Тут, — Айрин положила руку на сверток, — специальный заказ. Именно для первого визита на общий королевский прием вместе с моим мужем. Открой!

Я потянул за бечевку, отбросил блеклую ткань и извлек на свет идеально выполненный камзол с длинным рукавом.

Пусть он и выглядел почти обычно, неуловимо угадывался южный крой. Рукава — чуть широки, не в плотную посадку, как у северян, в плечах — свободнее. Но больше всего меня удивила вышивка на левой стороне груди. В переплетении синих и серебристых нитей на красной ткани угадывался рисунок. Перо для письма — половина моего родового герба Тинтов, на котором была еще и изображена чернильница.

— А не слишком ли дерзко? — спросил я Айрин.

— О, я думаю, в самый раз! Причем издалека его видно еще лучше!

— Твоя идея?

— Конечно. У тебя был очень красивый герб, Антон, я его помню. И твое баронское кольцо с пером — тоже. Он очень… Хорошо говорил, кем ты себя считаешь.

Камзол и вправду был превосходен. Я еще минут пять оценивал обновку, тепло поблагодарил Айрин и вернулся к лекции Рисы.

— А вы давно с ней знакомы? — спросила внезапно девушка.

— Лет шесть вроде как, а что?

— Ну, ты так свободно общаешься с женой ламхитанского принца… Ведь она намного выше тебя по статусу, — высказала свои сомнения Риса.

— Я помню Айрин еще тонкой и звонкой девчонкой, которая пробралась в мои покои, чтобы посмотреть поближе на знаменитый посох барона Тинта, — выдал и я сразу же рассмеялся, так округлились от удивления глаза Рисы.

— Ты серьезно? Не обманываешь?

— Да какое там! Я тогда приехал в поместье де Гранжей, мы готовились к посольству в Ламхитан с отцом Айрин и Орвиста, графом Бренардом. Тогда обо мне ходило много слухов, хоть и война уже давно отгремела, и король активно занимался строительством флота. Вот, Айрин и не выдержала…

— И что ты сделал? Наверное был такой скандал! Ей же сколько тогда было? Уже лет шестнадцать?!

— Да, где-то так.

— У-у-у…

— Ой, да ничего ей не было! Я никому не сказал, дверь в покои не запирал, а видел это только Орвист, да и то, когда посох уже был в моих руках. Так что никакого ущерба для чести благородной арха-ты, — рассмеялся я.

Риса только покачала головой и вернулась к объяснениям основ магической механики.

Как я и подозревал, все было не так и просто, особенно, когда дело касалось мощного волшебства. Любой источник имел свою среднюю пропускную способность, которая была завязана не только на душу человека, но и на его физические возможности. И чем больший объем энергии зачерпывался разом, тем больше были сопутствующие потери и сопротивление. Будто бы что-то тащило энергию обратно, требуя дополнительного расхода сил. Зависимость, судя по объяснениям Рисы, была экспоненциальной. Архимагами становились те, кто умудрялся сократить потери при формировании сильных заклинаний до минимума в 10–20 процентов, все прочие маги платили намного большую цену за пользование своими силами.

— Риса, скажи, а пользовались ли архимаги специальными предметами или амулетами, чтобы уменьшить это внутреннее сопротивление? — задал я девушке вопрос.