Воины Андеграунда

Узнав от Али, что Николай в день пропажи продавал картину коллекционеру Дмитрию Малинину, Рябой созвонился с подозреваемым и попросил о встрече. К удивлению капитана, тот согласился, рассказал, что Трушкин приходил утром, принёс портрет рыжеволосой девушки и пообещал через месяц-другой наведаться. В завершении хозяин особняка показал записи с камер, где отчётливо видна фигура удаляющегося по улице художника. Сомнений в непричастности Малинина к исчезновению Николая не осталось: похищать полезного дурачка, продающего качественные полотна за копейки, коллекционеру было не с руки.

Выйдя на улицу, Рябой сделал перекур, затушил окурок об урну и пошёл по следам художника. Маршрут пролегал по улице, и, никуда не сворачивая, капитан причалил к кабаку «Калинка». Хмыкнул, недовольно цокнул, достал из кармана потёртый блокнотик и что-то записал.

Вечером в «Калинку» пожаловал коллега Рябого и напарник по детективному агентству старший лейтенант Лагутин. Одетый в мятые джинсы и потёртую футболку, небритый и болеющий с похмелья, он получил бы «Оскара» за блистательное исполнение роли «мужичка-алкаша». Лагутин подсел к двум молчаливым типам, вытащил на стол гору мелочи (обменял две сотни у водителя маршрутки], заказал пива и рыбки и до полуночи прохлаждался, изучая контингент. Поболтал с типами, поклевал носом, делая вид, что дремлет, но публика им не интересовалась, принимая за своего.

Получив на следующий день отчет коллеги, Рябой внимательно прочитал бумаги, побарабанил пальцами по столу и задумался. Чутье сыщика подсказывало, что «Калинка» причастна к похищению (или убийству) мужей клиенток, пусть косвенно, но замешана. Кто, что и как капитан не знал, но жаждал выяснить и отправил Лагутина на задание повторно, однако тот вернулся ни с чем.

Рябой поблагодарил напарника, налил в термос горячего чёрного кофе, загрузил себя в машину и поехал на дежурство. Запарковав «Ладу» в тенистых кустах, он вооружился биноклем ночного видения и спрятанный за слоями тонировки, наблюдал. Капитану вспомнился подозрительный бородач с дружками, и он надеялся увидеть его здесь. «Синяки» облюбовали «Калинку» за дешёвое (пусть и разбавленное) пиво, недорогую закуску и достойную пиццу и торчали в кабаке безвылазно. Вся их жизнь протекала за кружкой «Волжского» и корюшкой.

Заправившись кофе, Рябой ожидал. За долгие годы службы в милиции он привык сидеть в засаде и выработал к скуке иммунитет. Думал о семье, о дочке, и время летело незаметно. Вот и сейчас он предался размышлениям о кровинке, а сам не отрывал глаз от входа. Когда затеялась драка, капитан остановил мыслительный процесс и замер. Три выпивших мужика потолкались, накричались, а спустя десять минут в обнимку побрели по домам.

Не привыкнув сдаваться, Рябой поставил два поста. Сам засел у винного магазина, а Лагутин следил за «Калинкой». Созванивались раз в три часа, обсуждали и делились впечатлениями, однако утро известий не принесло. Детективы забрались в тупик.

Единственная улика – платочек Николая Трушкина – находилась в отделении полиции, и достать её не представлялось возможным. Рябой непременно отправил бы платок на экспертизу, а там глядишь – и зацепка! То, что следов крови на нем не обнаружили, ни о чём не говорило.

– Ты, Михалыч, цепляешься к платку, – сказал Лагутин Рябому. – Я не уверен, что наши спецы что-то отыщут. Лаборатория в полиции достойная.

– Достойная или недостойная – не в том дело. – Капитан курил, отвернувшись к окну. – Эти двое будто сквозь землю провалились! Никто их не видел, никто не слышал, хотя сто процентов, что они торчали в кабаке в день пропажи! Даже двести процентов! Чует моя чуйка! И на платке могли обнаружить капли «Волжского» пива! Это пойло варят специально для «Калинки», что уже говорит о многом.

– Ни о чём это не говорит, – ответил Лагутин. – Только о том, что мы ничего не накопали. А пиво можно и с собой вынести, наливают в бутылки.

– Будем продолжать слежку, – подытожил Рябой.

4