Воины бури

Она смотрела на зарево в восточной стороне горизонта. Костры жгли наши воины, оставленные на Эдс-Байриге. Им предстояло завершить уничтожение форта. Кроме того, я питал надежду, что они исхитрятся и захватят те немногие корабли, что Рагналл оставил на северном берегу Мэрса. Командование я поручил молодому Этельстану, но позаботился окружить его опытными советниками. Я прикоснулся к висящему на шее молоту и взмолился богам, чтобы парень не выкинул какую-нибудь глупость.

– Надо построить на Эдс-Байриге бург, – решила Этельфлэд.

– Верно, – я кивнул. – Но ты не успеешь до прихода Рагналла.

– Знаю, – отмахнулась она.

– А без Эдс-Байрига ему придется плохо.

– Кто помешает ему возвести новые стены?

– Мы, – решительно произнес я. – Ты представляешь, сколько требуется времени, чтобы обнести тот холм настоящей стеной? Не обманной, какую построил Хэстен, а настоящей? Это займет все лето! Между тем подтянется остальная часть твоего войска, соберется фирд. Через неделю численное превосходство окажется на нашей стороне, и мы не дадим ему покоя. Будем совершать набеги, убивать, тревожить его людей. У Рагналла не получится строить стены, если его воинам постоянно придется носить кольчуги и ждать нападения. Мы станем истреблять его фуражиров, засылать в лес сильные отряды, превратим его жизнь в ад на земле. Он протянет месяца два, не больше.

– Он атакует нас здесь, – возразила она.

– Со временем – да. И я очень на это надеюсь! Он потерпит поражение. Стены Сестера слишком могучи. Меня больше заботит Брунанбург. Надо послать туда подкрепление и углубить ров. Если Рагналл возьмет Брунанбург, то получит свою крепость, а вот мы наживем беду.

– Я укрепляю Брунанбург, – заявила она.

– Выкопай ров поглубже, – снова напомнил я. – Поглубже и пошире, добавь в гарнизон две сотни воинов. И Рагналл никогда его не возьмет.

– Все сделаем, – заверила она, потом тронула меня за локоть и улыбнулась. – Ты говоришь очень уверенно.

– К концу лета у меня будет меч Рагналла, – мстительно пообещал я. – А у него – могила в Мерсии.

Я коснулся молота на шее и подумал: не искушаю ли я трех норн, плетущих пряжу нашей судьбы у подножия Иггдрасиля, произнося это вслух. Ночь была теплая, но я поежился.

Wyrd bið ful āræd. Судьбы не избежать.

* * *

В ночь накануне праздника Эостры близ «Ночного горшка» произошла очередная драка. Один из состоящих на службе у Этельфлэд фризов был убит, а другой человек, из моих парней, потерял глаз. По меньшей мере еще дюжина оказалась серьезно помята, прежде чем мой сын и Ситрик успели положить конец уличной потасовке. Сын и принес мне весть, разбудив посреди ночи.

– Нам удалось разнять драчунов, – сообщил он. – Но дело едва не дошло до побоища.

– Что случилось?

– Случилась Мус, – коротко ответил он.

– Мус?

– Слишком она красива, – объяснил сын. – Мужчины ссорятся из-за нее.

– Как давно? – буркнул я.

– Три ночи подряд, – заявил Утред. – Но убийство в первый раз.

– Это не прекратится, пока мы не остановим шлюшку.

– Какую шлюшку? – поинтересовалась Эдит. Она проснулась и теперь сидела, прижимая к груди покрывало из шкур.

– Мус, – повторил сын.

– Мышь?

– Речь о потаскухе, – пояснил я и снова посмотрел на Утреда. – Передай Бирдноту, что, если произойдет еще одна драка, я закрою его треклятую таверну!

– Она больше не работает на Бирднота, – отозвался сын с порога, где казался лишь тенью на фоне царившего во дворе непроглядного мрака. – И воины Этельфлэд настроены подраться.

– Мус разве не работает на Бирднота? – удивился я, встав с кровати и шаря по полу в поисках одежды.

– Уже нет, – подтвердил Утред. – Мне сказали, что другим шлюхам она не нравилась. Слишком большим успехом пользовалась.

– Но если прочие девки не любили ее, то что она делала в «Ночном горшке»?

– Ничего. Она творит свое волшебство в сарайчике по соседству.

– Волшебство? – Я фыркнул, потом натянул штаны и резко пахнущую куртку.

– Пустой сарайчик, – уточнил сын, не ответив на мой вопрос. – Один из тех старых сеновалов, что принадлежат церкви Святого Петра.

Собственность церкви! Едва ли стоит удивляться. Этельфлэд пожаловала церковникам много недвижимости в городе, и половина этих зданий пустует. В некоторых из них, как мне сообщили, собирался разместить своих калек и сирот Леофстан, другие я готовил для фирда, который встанет гарнизоном в Сестере. Значительная часть ополчения уже подтянулась: сельские мужики и парни, вооруженные топорами, копьями, мотыгами и охотничьими луками.

– Шлюха в церковном здании? – развеселился я, натягивая сапоги. – Новому епископу это не понравится.

– А может, напротив, – с усмешкой возразил сын. – Девчонка жутко способная. Но Бирднот хочет выкурить ее из сарая. Говорит, она подрывает ему дело.

– Тогда почему не наймет ее снова? Почему бы ему не вразумить остальных девок и не принять ту потаскушку назад?

– А она не хочет наниматься. Заявила, что терпеть не может Бирднота, других девок и «Ночной горшок».

– И болваны вроде тебя не дают ей заскучать, – рыкнул я.

– Такая прелестная маленькая мышка, – с тоской заметил Утред. Эдит хихикнула.

– Дорого берет?