Войны мафии

— Мне нужно зайти домой, — сказал он Эйлин, прибегнув к заранее условленному коду. — Я хотел бы прихватить кое-что из одежды.

— Что именно?

— Полный комплект.

Эйлин оказалась дома раньше его, охваченная возбуждением и нетерпением:

— Баз! Баз!..

Ее пальцы тряслись, когда она выхватила у него магнитофон. Пробегая рысью по коридору, она на секунду сунула голову в детскую.

— Тильда, это доктор Эйлер. Баз, это Тильда. Тильда, мы будем в спальне. Бенджи, скажи папочке «хэлло», Баз, поздоровайся с Бенджи. Бенджи, мы скоро вернемся. Через минутку. Скоро.

Она втащила База в спальню и заперла дверь. Они сели на кровать, и Эйлин, надев наушники, прослушала запись. Потом прокрутила еще раз, делая заметки. Потом в третий — сверяясь с заметками. Потом взяла второй магнитофон и сняла копию. И только потом крепко обняла База и поцеловала его в губы.

— Ну что, все в порядке? — спросил Баз.

— Здесь все, что надо, включая признание в убийстве Баттипаглиа и угрозы мне. Баз, это в точности, абсолютно то, что требовалось для приятельницы Уинфилд в окружной прокуратуре. Это поворотный пункт всего процесса! — Ее лицо становилось все более оживленным, она просто лучилась от счастья. — Баз! Мы выступаем на Винса Риччи!

Она схватила его за руку и поволокла в детскую. Молоденькая помощница оторвала глаза от журнала с историей любви двух героев киноэкрана, осложненной проблемами вроде умственно-отсталых детей, вороватых родственников и супружеской неверности.

— Бенджи, позволь представить тебе твоего героического отца, доктора База!

Пухлый малый, игравший на полу с ядовито-оранжевым пластмассовым грузовичком, поднял глаза.

— Па? — спросил он.

Баз упал на колени.

— Ты видела, какая хватка? Он перегнул грузовичок вдвое!

— Тильда, — сказала Эйлин, — возьми кредитную карточку и сходи сейчас за покупками, ладно?

Как только девушка ушла. Эйлин плюхнулась на пол рядом с мужем и обняла его за шею.

— Это Баз, Бенджи. Не Бад, а Баз-з-з...

— Бад! — поправил малыш. И покатил грузовичок по направлению к отцу. — Мой Бад.

Слезы заструились из глаз доктора Эйлера. Он, помаргивая, повернулся к Эйлин.

— Ты слышишь? Он меня знает!

— Развивайте знакомство, доктор Эйлер. — Она погладила мужа по спине. — Продолжайте в том же духе. Начиная с сегодняшнего дня, все еще возможно.

Глава 66

— Ты с ума сошла? — сдавленно произнес Чарли.

Его голос был похож на рычание, ярость прорвала охранительную оболочку обычной сдержанности. Больничная палата была похожа на номер в вашингтонском отеле, где он встретился с Чарли Брэвермэном и Он Сеонгом — кажется, с тех пор прошло сто лет. Но это был не отель, а клиника, принадлежащая «Ричланд-холдингз», несколько сообщающихся шале в долине к северу от Нью-Йорк-Сити. Летом здесь все покрывалось зеленью. Но сейчас, в марте, бледные почки на деревьях были едва различимы, а землю в лесу устилал хрустящий под ногами ковер серых прошлогодних веток.

Уинфилд моргнула от неожиданности, услышав ярость в отцовском голосе. На протяжении всей своей жизни Чарли не позволял себе обнаружить свой гнев в присутствии дочерей:

— До этого любой мог додуматься, — сказала она, удивленная тем, что ей пришлось отстаивать свой образ действий. — Любой мог разместить там подслушивающие устройства!

— Идиотизм. — Чарли в изнеможении откинулся на подушки, утонул в них. Нянечки научили его управляться с электрическими приспособлениями, менявшими форму кровати. Но Чарли был все еще слишком потрясен, чтобы суметь воспользоваться инструкциями любого рода. — Ты предала собственную семью, — произнес он, возвращаясь к знакомому ледяному тону, которым обычно скрывал бешенство. За окном мартовский ветер беспощадно трепал белоствольную березу. Чарли остановил на ней свой взгляд, расстроенный, со смятенным умом. — Ты... — Он моргнул, обнаружив, что потерял мысль. Потом его бледно-голубые глаза скользнули по лицу дочери — почти случайно, словно следя за мелькнувшей в аквариуме рыбкой. Он никогда раньше не смотрел на нее таким взглядом. Это все последствия похищения.

— Ты заставил меня пожалеть, — так же холодно произнесла Уинфилд, — что я когда-то доверяла тебе. В первый раз в жизни.

— Я тоже жалею, что ты рассказала мне, — выдохнул Чарли.

Его выздоровление шло не очень гладко. Шла уже вторая неделя его пребывания в клинике, но каждую ночь кошмары заставляли его кричать во сне, желудок почти не принимал пищу. Он потерял способность к концентрации, не мог отключится от мыслей об угрозе для его жизни. На осунувшемся лице глаза казались больше. Он потерял всего десять фунтов веса — мелочь для мужчины его комплекции, — но то была плоть преуспевающего торговца, самоуверенного, удачливого бизнесмена. Теперь, когда он смотрел в зеркало, то видел там аскетичное, погасшее лицо — лицо Эль Профессоре.

— Ты ставишь меня перед дилеммой — предупредить Чио Итало или стать таким же предателем, как ты, — сказал он.