Войны Митридата

В осаждённых римлянами Тигранокертах оставался царский гарем, и Тигран отправил 6000 всадников в город, приказав им прорваться сквозь вражеские укрепления, забрать его жен и доставить к нему в лагерь. Рейд закончился полным успехом, женщины предстали перед своим господином, и Тигран убедился в низкой боеспособности римской армии. Если небольшой конный отряд сумел прорубиться сквозь римское войско и вернуться обратно, то что будет, если сыновей волчицы атакует вся армянская армия? Тигран отбросил прочь все сомнения и велел выступать на врага.

* * *

Огромная армия Тиграна Великого перевалила через горы Тавра и двинулась на Тигранокерты. Лукулл знал, что царь Армении идет на него всей силой, но с места не сдвинулся, решив дать бой царю под стенами города. За те дни, что продолжалась осада, проконсул лично объехал и облазил все окрестности, досконально изучив местность. Вскоре лазутчики доносили Лукуллу о походе Тиграна, и Луций Лициний, прикинув, откуда появится вражеское войско, стал думать над планом предстоящего сражения. Это будет битва, к которой римский полководец стремился с самого начала кампании, и теперь он не имел права на ошибку. Потому что именно здесь и сейчас решалась судьба римского владычества в Азии. Но главным было то, что в случае поражения Тиграна Митридат автоматически превращался в бездомного скитальца, поскольку лишался своей последней надежной базы для продолжения войны. Некуда будет идти в этом случае Евпатору. Вот и готовился Лукулл к предстоящей битве так, как никогда раньше.

Тем временем передовые разъезды Тиграна появились недалеко от Тигранокерты, а следом за ними стали подходить и главные силы. Защитники города высыпали на крепостные стены и башни, хлопали в ладоши, трубили в трубы и оглашали воздух восторженными криками. Видя, как огромная армия царя разливается по окрестностям, командир гарнизона Манкей решил, что самое страшное позади. Просто он видел численность римской армии и теперь сравнивал её с тем войском, что привел Тигран. Потому и веселились воины гарнизона, выкрикивая со стен оскорбления в адрес римлян.

В это время в палатке у проконсула проходил военный совет. Лукулл был собран и сосредоточен, внимательно выслушивая соображения своих подчиненных. Одни советовали снять осаду, собрать все силы в кулак и идти навстречу Тиграну, чтобы решить исход войны генеральным сражением. Другие, наоборот, осторожничали и советовали отсиживаться за укреплениями и продолжать осаду. Ведь в том случае, если легионы покинут лагерь и выступят против царя, то что тогда помешает гарнизону сделать вылазку и ударить римлянам в тыл?

Лукулл никого не перебивал, а затем объявил своё решение: 6000 пехотинцев под командованием Мурены будут держать Тигранокерты в осаде, а сам он с главными силами выступит против Тиграна. Двадцать четыре когорты, 3000 всадников, 1000 лучников и пращников – вот что смог противопоставить Луций Лициний той громаде, которую привел Тигран Великий. Однако проконсула подобный расклад не смущал, и он смело выступил навстречу врагу.

Античные историки единодушны в том, какая была реакция у Тиграна, когда он увидел марширующую римскую колонну: «Если это послы, то их много, если же враги, то их чересчур мало» (Аппиан). На первый взгляд, силы были несопоставимы, что и дало повод царскому окружению поупражняться в остроумии и заняться привычным словоблудием. По свидетельству Плутарха, Тигран и его окружение веселились весь день, не удосужившись озаботиться подготовкой к завтрашней битве.

Что же касается Лукулла, то он остановил движение армии и велел разбивать лагерь. Противников разделяла река, и проконсул был уверен, что армянский царь не рискнет в наступающей темноте форсировать водную преграду. А завтра легионеры покажут Тиграну, что воевать надо не числом, а умением. Отдав последние распоряжения, Луций Лициний скрылся в палатке. Наступила ночь, и римский лагерь затих. Лишь голоса часовых на валу нарушали тишину, да из-за реки доносился гул вражеского стана.

* * *