Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV–XVII вв.

Этот вариант был доведен до сведения Ягайло и понравился ему. Историки отмечают:

«Шаткое положение в собственном государстве делало Ягайло сговорчивым. Условия же, на которых Ягайло приглашали на польский трон, ставились достаточно жесткие: речь шла уже не о династическом союзе двух равноправных государств, а фактически о присоединении ВКЛ к Польскому королевству. Ягайло, который с помощью унии надеялся сломать своих политических противников, наверняка думал, что главное – получить корону, с остальным можно разобраться позже».

Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 35

В 1385 году в Краков прибыли литвинские послы сватать своего 35-летнего великого князя. Послы обещали, что за это жених, все его родственники, все магнаты и даже весь народ примут католичество, а польских пленников, захваченных в прежних войнах, отпустят без выкупа.

Однако Ядвига и слышать не хотела о сыне Альгерда. Герцог Вильгельм, красивый статный юноша, срочно приехал по ее зову в Краков. Польские вельможи не пустили его в королевский замок. Тогда Ядвига стала скрытно встречаться с ним в старом Францисканском монастыре. Между молодыми супругами вспыхнула страстная любовь. Вильгельм даже жил некоторое время в покоях своей жены в Краковском замке. Вскоре, однако, об этом узнали и герцога с позором изгнали оттуда.

Влюбленная Ядвига хотела во что бы то ни стало следовать за мужем. Когда она увидела перед собой запертые ворота и убедилась, что ей их не открыть, она схватила топор и принялась сбивать тяжелые замки. Увы, ее тонкие руки оказались слишком слабы для этого, поневоле ей пришлось покориться своей участи. Тем временем Вильгельм получил от порученцев Ягайло 200 тысяч флоринов в качестве компенсации и навсегда покинул Краков. Известие об его отъезде произвело на Ядвигу удручающее впечатление.

И все же, окруженная суровыми воинами и хитрыми епископами, покинутая собственной матерью, Ядвига продолжала отказываться от замужества с литвинским князем. С одной стороны, она не могла забыть Вильгельма и не желала расторгать брак с ним, который только что стал реальным. С другой стороны, ее пугали слухи об Ягайло, убившем собственного дядю и покрытом, по уверениям рассказчиков, густой шерстью с головы до пяток.

Между тем Ягайло с большой свитой приближался к Кракову. Вельможи и церковники ежедневно уговаривали Ядвигу вступить в брак с ним, особенно упирая на возможность стать крестительницей целого народа. Тогда Ядвига послала одного из своих приближенных, Завишу Олесницкого, посмотреть на Ягайло.

Вернувшись, он ободрил юную королеву. Ягайло оказался не уродливым диким варваром, а воспитанным, хорошо одетым мужчиной обычной внешности. Князь был среднего роста, худощавого телосложения, с широким лбом, узким подбородком, с редкими волосами на голове. У него были маленькие черные глаза и беспокойный взгляд. Ягайло брил бороду, однако носил длинные тонкие усы. Он не умел ни читать, ни писать, но кроме родного языка мог говорить также по-польски и по латыни.

Успокоенная насчет внешности и манер будущего супруга, утомленная борьбой с окружением, Ядвига дала, наконец, согласие.

* * *

Тут следует сделать небольшое отступление и объяснить, почему верхушка литвинской аристократии столь охотно пошла на сближение с Польшей. Сделаем это словами известного русского историка Льва Николаевича Гумилева (1912–1990):