Войны Роз

Я коротко поведаю о том, что случилось со мной недавно у англичан. Утром они столь же набожны, как ангелы, но после обеда, подобно дьяволам, они рыщут в поисках папских легатов, чтобы бросить их в море…

…Говорят также, что они арестовали в Кале того рыцаря, посла короля Шотландии, которому сами дали охранную грамоту. Стало ясно, что они не держат слова — порочные островитяне, рожденные с хвостами…

…Во всяком случае, говорит само за себя уже то, что этой зимой англичане обманывают герцога [т. е. Карла Смелого], каждый день обещая прислать ему людей, тогда как он уже послал им деньги. Но они не решились пересечь [море]; они настолько дурны, что обманывают весь мир, поглощенные лишь своим чревоугодием.

Ныне они заняты тем, что собирают в Лондоне Большой Парламент из представителей трех сословий Англии, дабы усовершенствовать королевство; но пока дальше разговоров дело не идет. Все время они посвящают обжорству.

Там сейчас находятся два посла от короля Франции, вместе с двумя из Бретани и четырьмя из Бургундии.

Они сеют некую смуту, суля Нормандию и делая другие заманчивые предложения. Я думаю, что герцог поддерживает их, и, несмотря на то, что англичан никак нельзя назвать друзьями фламандцам или бургундцам, все же сейчас он готов пообещать им многое, лишь бы они приплыли; но вполне вероятно, что они снова обманут.

Король не может сделать большего, поскольку он лишь вывеска на таверне.

Те люди все еще надеются, что появится новый Уорик, потому что они не любят нынешнего короля, хоть он и предоставил им всевозможные удовольствия, лишь бы получить власть. Сейчас он отменил им церковный налог, с тем чтобы они смогли предоставить ему 20 000 воинов с содержанием на год, дабы в течение шести месяцев он смог добраться до Франции, поскольку король поклялся, что сам возглавит этот поход. Но сначала он должен решить вопрос о регентах и управляющих, на которых можно будет оставить королевство, чтобы его брат, герцог Кларенс, женатый на дочери Уорика, не смог свергнуть его: всё в Англии зыбко и непрочно вследствие самой природы этого государства и по причинам, перечисление коих в письме заняло бы слишком много времени.

Чтобы прийти к какому-либо итогу, они произносят грозные и смелые речи, однако не делают ничего. До окончания этого Парламента нельзя быть ни в чем уверенным. Я слышал, что он продлится еще четыре месяца, возможно, до Пасхи. Пока же в Кале, который находится в трех лигах отсюда, они ожидают лорда-камерария графа Гастингса [т. е. лорда Гастингса] с тремя тысячами человек — не для оказания помощи Бургундии, но для формирования флота с целью очистить море от викингов короля Дании, которые курсируют на шестнадцати больших военных кораблях вдоль берегов Кале и занимаются грабежом…

…Думается, что будет новая большая война, если попытка герцога Бургундии заключить соглашение между королем и упомянутыми викингами не увенчается успехом. Последнее прибежище [те нашли] в Голландии, Фландрии и иных владениях герцога, и даже англичане обвиняют короля в их укрывательстве, ведь в действительности они никакие не добрые друзья, их сдерживают лишь рамки родственных отношений, и король должен делать то, что решат Совет и Парламент.

…Тот король — действительно очень красивый, достойный и величественный принц; сама по себе страна хороша, но люди дурные и извращенные.

…Я останусь при дворе герцога в течение всего января, принимая меры против англичан, которые понимают лишь порку, а не добрые речи. О милорд, когда я говорю об англичанах, Ваше Превосходительство представляет себе тех старых прелатов, аббатов или других жирных священников, которые управляют Советом и подговаривают короля арестовывать всех прибывших из Рима, к большому позору для его двора… ^{143}