Воины Солнца и Грома

Ардагаст вытер меч о скатерть и резко шагнул к двери. Цепкий взгляд грека успел заметить на клинке надпись: «Куджула Кадфиз, великий царь царей кушан». Год назад в Эдессе только и говорили об этом варварском вожде, что подчинил себе Бактрию и Индию, покончив с греческими царями, правившими там со времен Александра.

На улице уже собралась взбудораженная толпа. Впереди стоял, потрясая резным посохом, старейшина – дородный, с густой седеющей бородой во всю грудь.

– Что творишь в моем доме, буян? Бродил Чернобог ведает где, теперь пришел воду мутить?

– Зато ты, дядя, всегда знаешь, где и когда в тишине отсидеться. В каком лесу прятался, когда дед с отцом погибли под Экзампеем, а мою мать Сауасп на аркане тащил?

– Да от твоего отца все несчастья венедов! Соблазнил царевну росов, а Сауасп всю степь поднял, чтобы за честь рода отомстить. Лучшие земли мы потеряли по Тясмину, Роси, все грады на Днепре… А тебе, степняку, лишь бы свары затевать.

– Иди от нас в степь, там дерись! Из-за тебя сарматы село сожгут! – зашумела толпа.

Кое-кто схватился за вилы, рогатины, дубье. Полетели комья сухой земли, один ком разбился о рогатый шлем Сигвульфа. Прорычав: «Кровь Тора!», гот широко взмахнул мечом, как косой, и венеды подались назад. Бородатый кривой мужик ударил было рогатиной, но германец мигом перерубил древко. Движением руки Ардагаст остановил схватку. Тяжелым, укоризненным взглядом окинул он толпу, молча взобрался на коня и вдруг обернулся и крикнул:

– Все равно я вернусь к вам – с Чашей Колаксая!

Уже за околицей он произнес, ни к кому не обращаясь:

– Это – мой род. Когда-то он был царским родом сколотов.

Они долго ехали молча. Выбрав момент, Хилиарх вполголоса заговорил с Сигвульфом:

– Теперь все понятно: этот Ардагаст хочет возродить царство сколотов. С таким трусливым измельчавшим народцем…

– О своих эллинах такое скажи, гречишка! Тот кривой чуть не насадил меня на рогатину с одного раза. Видно, на медведя ходить им привычно. Клянусь копьем Одина, из них еще будет толк!

Под вечер их нагнали четверо пеших парней с копьями, топорами и луками. У одного – стройного, смуглого – на поясе висел длинный меч с тамгой на ножнах.

– Возьми нас в свою дружину, царевич! Не все у нас такие, как Добромир да его должники и прихвостни. Оружие, правда… Меч только у Неждана. Батя его, сармат, сказал: «Одно это тебе дарю, остальное, если ты и вправду мой сын, им добудешь».

Лицо Ардагаста озарилось улыбкой.

– Что ж вы без коней, дружинушка храбрая? Пахать не на чем будет? Ладно, заедем к оседлому сармату Ардабуру, у него табун большой.

– С дружиной царевич рассчитается из своей доли, – бросил Вышата досадливо скривившемуся греку.

И в других селах молодежь шла к Ардагасту, так что за несколько дней отряд вырос до двух десятков человек.

Все дальше от Буга уходили Ардагаст и его спутники. Все гуще и обширнее становились леса, и наконец за развилкой трех дорог лес стал на севере сплошной бескрайней стеной. Ардагаст остановил отряд:

– Здесь будем ждать. Правая дорога ведет на Перепетово поле – к росам. Оттуда… да вот и они!

Три десятка конных сарматов приближались с востока. Все – при оружии, хотя кони у большинства были неказистые, а доспехи – копытные. Лишь немногие имели стальные наборные панцири. Впереди ехал стройный всадник в черном плаще и начищенной кольчуге, с кривым греческим мечом у пояса. Длинные черные волосы падали на плечи из-под остроконечного восточного шлема. Ардагаст выехал вперед и приветственно помахал рукой. Сарматы вскачь понеслись навстречу ему. Вот их предводитель подскакал совсем близко – и оказался… молодой женщиной с миловидным круглым лицом и узкими раскосыми глазами. Хорошо подогнанная кольчуга подчеркивала высокую грудь.

– Это моя жена – Ларишка, – обернулся к своим спутникам Ардагаст. – Она тохарка знатного рода. А это – мой друг и первый дружинник Вишвамитра, – кивнул он на могучего смуглого воина с пышными черными усами.

Тут всадница быстро и сердито заговорила с мужем на незнакомом языке, потом вдруг перешла на венедский:

– Нет, пусть и они знают! Тебе непременно нужно было затеять драку из-за девки, да еще пьяной? А потом кричать при всех про Колаксаеву чашу? Можешь радоваться – Сауасп обо всем узнал и теперь идет с дружиной по нашему следу.

– Значит, боги сами отдают его в наши руки, – беззаботно улыбнулся царевич, поигрывая поводом. – Заманим в леса…

– Тебе все нипочем… А эта девчонка что, очень красивая?

– Нет. Мне только чернявенькие нравятся… вроде тебя. Просто она – дочь старейшины.

– Станешь царем – тогда и возьмешь ее в свой гарем. Хоть второй женой.

– А царицей – только тебя. Хотя про твоего отца, чаганианского джабгу, здесь никто и не слышал.

– Зато уже слышали про мой меч.

– Вот и попробуешь его на разбойниках Сауаспа. А заодно – на лесной нечисти. С ракшасами и дэвами ты уже знакома, узнаешь еще и наших чертей. Тебе ведь тоже все нипочем, а, Ларишка?

Тохарка улыбнулась, Ардагаст достал из кармана массивную золотую брошь с каменьями.

– Это к твоему плащу подойдет больше, чем проволочная фибула.

Круглое лицо Ларишки просияло: