Воины света

– Готовлю чанду – специальную курительную смесь, – не отрываясь от своего занятия, пояснил Тотский. – Этому искусству меня обучила обворожительная китайская куртизанка из Варшавского борделя, еще в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Ее звали Джу – Хризантема, и она в совершенстве владела не только приготовлением смеси опиума.

Сергей нахмурился.

– Опиума? – настороженно переспросил он, – Ты хочешь сказать, что привез в мой дом наркотики?

Стас заглянул ему в глаза, и тут же осуждающе покачал головой.

– Брось, сотрудник, не притворяйся ханжой. – он язвительно усмехнулся, – Неужели забыл, как прошлым летом курил здесь травку вместе с армейскими друзьями?

– Не смей лезть в мою голову! – покраснев от возмущения, огрызнулся Сергей, – И потом, то была всего лишь обычная конопля, а не эта твоя отрава.

– Просто не затягивайся слишком сильно, и все время держи чанду над огнем лампы, – с улыбкой посоветовал Тотский, набивая смесь в резную трубку из слоновой кости, – Продукт наивысшего качества, можешь не сомневаться. И потом, я же вижу, что тебе любопытно попробовать.

Внезапно подумав о том, чтобы сказала мама, узнай она чему «питерский пианист» учит ее сына, Сергей усмехнулся, и все же принял трубку из рук вампира.

После первой затяжки он ничего не почувствовал, лишь горьковатый вкус во рту, но после третий в голове приятно зашумело. Перед глазами поплыл легкий туман. Тело постепенно становилось легче, мысли светлее.

Донцов сидел, наблюдая, как голубоватые клубы дыма от трубки вампира поднимаются к потолку. Вскоре терпкий аромат наркотика заполнил всю комнату, воздух сделался тяжелым и вязким, в голове шумело все сильней. Тотский же, казалось, почти не хмелел. Блаженно прикрыв глаза, он затягивался глубоко, и так часто, что даже в дурмане Сергей понимал – человек бы такого не выдержал.

– А тебе не может стать плохо? – наконец, спросил он, заставив вампира поднять взгляд.

– Плохо? Нет. – Стас снисходительно улыбнулся. – Только не от опиума. В худшем случае это будет похоже на крепкий сон: все погрузится во тьму, а затем я проснусь, испытывая лишь легкую слабость.

– А алкоголь? – с любопытством глядя на собеседника, поинтересовался Сергей. – Что ты чувствуешь, когда выпьешь слишком много?

Тотский вальяжно откинулся на подушки, на его губах играла самая довольная улыбка.

– Алкоголь действует слишком медленно и слишком слабо, чтобы я мог испытать дискомфорт. Моя кровь очищается быстрее, чем он успевает в нее поступать. Гораздо интереснее, те ощущения, которые дарит глоток вина или абсента. Я уже говорил, что мы чувствуем мир много острее. Я ощущаю все: тончайшие градации вкуса, неуловимые оттенки аромата, как приятное тепло разливается по всем капиллярам, заставляя сердце постепенно ускорять ритм. Это очень сложно передать словами, нечто вроде совершенной гармонии с самой сутью вина. – он опустил длинные ресницы и продолжил, с явным удовольствием растягивая каждое слово: – То же касается наслаждения вкусом пищи, ароматами и всеми другими чувствами. Тепло душистой воды, мягкая прохлада пены в полной ванне. Сладость нежнейшего суфле или горьковатый дым сигареты: все это дарит моменты ни с чем несравнимого наслаждения. Гуляя летом по улице, я замираю, попав в облако аромата цветущей липы или сирени. Испытываю восторг от созерцания золотистой пыльцы на тончайших тычинках в яблоневом цветке. Закрывая глаза, чувствую ласковые блики солнца на своих веках. В такие мгновения время для меня замедляет ход, и нет ничего прекраснее. Понять это, можно лишь ощутив.

Не поднимаясь с подушек, Стас сделал очередную затяжку и мечтательно улыбнулся.

– Но наивысшим удовольствием, конечно, является сексуальная близость. Когда женщина дарит мне ласку, я ощущаю ее прикосновения каждой клеточкой тела, слышу ускоряющееся биение ее сердца, малейшие перемены в дыхании, запахе, улавливаю неощутимые людям вибрации. Потому любовное наслаждение так же острее и ярче в десятки раз.

Донцов даже сглотнул, к лицу прилила кровь. Все это казалось каким-то уж слишком странным. Решив, что можно позволить себе еще затяжку, он приник к своей трубке. Откровенность беседы слегка смущала, зато теперь стало ясно, почему Тотский так ценит женское общество. Да и остальные его привычки так же получили логическое объяснение.

– Значит, секс, наркотики и рок-н-ролл? – хмыкнув, подытожил Сергей. – И как часто ты куришь опиум?

– Когда хочу немного расслабиться, – мягко ответил Стас.

– Как прошлой ночью? – Донцов испытующе взглянул ему в глаза.

Тотский улыбнулся.

– Нет, прошлой ночью были куда более тяжелые вещества, я никогда не предложил бы тебе такого, как и Кире.., пока. – он присел на подушках и добавил мечтательно: – Но совсем скоро она сможет испробовать все, и мы разделим с ней наслаждение.

Сергей нахмурился и покачал головой.

– Выходит, все пагубные привычки, вредные удовольствия и никаких последствий? Нет ни запретов, ни рамок?

– Только те, что я устанавливаю себе сам. – с беспечной улыбкой уточнил Стас.