Войско грозного царя. Том 1

Первое сообщение о вступлении крымских войск в русские пределы пришло в Коломну, где находился царь и главные воеводы, 21 июня. В этот день к Туле подошли передовые татарские отряды, численность которых не превышала 5 тысяч человек. На помощь находившемуся там воеводе Г. И. Темкину-Ростовскому немедленно были двинуты полки из Каширы (князей П. М. Щенятева и А. М. Курбского), Ростиславля (князей И. И. Пронского и Д. И. Хилкова) и села Колычева (князя М. И. Воротынского). В общей сложности они насчитывали 15 тыс. человек.[98] В Коломне стало известно, что к Туле в ночь с 21 на 22 июня подошли еще 7 тысяч татар, а 22 июня «пригнал с Тулы гонец», сообщивший о появлении у города Девлет-Гирея, в войске которого был «наряд многий» и «янычане» (турецкие янычары).

[99] Иван Васильевич направил за Оку войска под командованием князя И. Ф. Мстиславского, а сам во главе Царского полка и новгородской рати перешел к Кашире.

Тем временем татары начали штурм Тулы, стараясь захватить город до подхода к нему русской армии. «Июня 22, в среду, в первом часу ночи, – сообщает летописец, – пришел царь (Девлет-Гирей – В. В

.) к городу х Туле с всеми людми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу и огненными ядры и стрелами стрелял на город, и в многых местех в городе дворы загорелися, и в те поры царь велел янычаном турецкого салтана приступати многым людем». Обороняющиеся с большим трудом отбили неприятельский приступ. На утро бой должен был возобновиться. Однако защитники Тулы, узнав о приближении посланных им на помощь полков, утром 23 июня внезапно атаковали крымский стан. В сражении под стенами города пал шурин «крымского царя» князь Камбирдей, в руки русских воинов попала вся турецкая артиллерия. «И в тот час, – писал, славя победу тулян, летописец, – нечестивый царь Девлет-Гирей крымьской побеже от града с великим срамом».[100]

Неудачное для крымцев нападение на Тулу во многом предрешило судьбу Казани, павшей 2 октября 1552 года. Однако частые мятежи и восстания в Казанской земле заставляли московское правительство держать там значительную военную группировку. Это ослабляло боевые возможности русской армии, вынужденной в борьбе с крымскими татарами ограничиваться стратегической обороной южных рубежей. В эти годы к югу от Оки строились новые города. В 1553 году в мещерских местах на р. Шача (приток р. Цны) Б. И. Сукиным был поставлен город Шацк.[101] Он закрыл врагу проход на Русь к мещерским и рязанским местам через так называемые «Шацкие ворота». В 1554 году на р. Шивороне, на месте древнего Дедославля, князь Д. М. Жижемский построил город Дедилов, призванный оберегать тульские места от приходивших по Муравской дороге татарских отрядов. Весной 1555 года М. П. Репнин и Г. И. Нагой возвели на р. Нугрь город Болхов, прикрывший подвергавшиеся частым неприятельским вторжениям белевские, козельские и мценские места. Первоначально новый город на Нугри в документах именовался «Нугрь», и только с осени 1556 года он получил название «Болхов». Летом – осенью 1557 года на р. Хупте у Рясского поля был построен еще один город – Ватман, затем переименованный в Ряжск. Возведением этой крепости руководил М. И. Колычев. Благодаря постройке Ряжска русское правительство надеялось более надежно прикрыть Рязанскую землю.[102]

Постепенно граница Руси с «Полем» отодвигалась дальше на юг, высвобождая для хозяйственной деятельности обширные черноземные пространства. Здесь, вдали от укреплений «Берега» и старых приокских городов, тактика предупреждения татарских нападений была иной. При сохранении старого рубежа обороны, служившего для защиты центральных уездов страны, отныне предполагались решительные действия воевод на «Поле» для перехвата шедших на Русь крымских отрядов. Теперь более важная роль в борьбе с татарским «загонами» отводилась казакам – непримиримым врагам татар. О движении крупных войск противника казачьи атаманы старались как можно быстрее сообщить русским воеводам, встречавшим врага на подходе к границе. В 1557 году воеводы доходили уже до «усть Ливен» и «усть Ельца», правда, затем поспешно возвращались к Туле и Михайлову.[103]