Воительница и Сфинкс

— У меня тоже было мирное детство. Я росла в селении, где жизнь веками шла своим чередом, по одному кругу. Но все переменилось в один миг, когда на нас напали пираты. В деревне не было оружия, и у жителей не оказалось ни единого шанса на спасение. Я видела, как моего брата убили. Никто и не думал сопротивляться. Я понимаю, почему люди не хотели сражаться. Кто-то просто боялся, остальные сдерживались, чтобы не подливать масла в огонь, или просто не верили в успех. Но я твердо знала, что, если ничего не предпринять, мы все равно погибнем, и меня приводило в бешенство, когда люди, которым я доверяла раньше, говорили: «Наберись терпения, Зена, царь пришлет нам подмогу, боги спасут нас». До царского дворца добираться два дня, а у богов, похоже, не нашлось минутой для маленькой деревни.

Глаза воительницы потемнели от пережитой боли; у костра надолго повисла тишина, потом Зена встряхнулась.

— В общем, настали мрачные времена, и кто-то должен был начать действовать. «Кем-то» оказалась я, — она едва заметно улыбнулась Гомеру. — Это решение заставило меня… Как любое решение, оно изменило мое будущее.

Снова наступило молчание, теплое, дружеское. Воительница прибавила:

— Если хочешь, возьми эту историю.

— Спасибо! — Гомер во весь рот зевнул. Зене ужасно захотелось зевнуть тоже, и она отвернулась, скрывая это. — О боги, надо отправляться спать. Я помню… помню, что завтрашний денек не подарок. Спокойной ночи.

— Устраивайся поудобней. На заре будет сильный ветер.

Гомер посмотрел на воительницу, потом на спящую Габриэль:

— Надеюсь, ты не возражаешь, если мы… Между нами… — он застеснялся и не сумел договорить, а Зена мягко улыбнулась.

— Я знаю, что между вами ничего нет. А если б и было, это не мое дело. Грейте друг друга: лучше отоспитесь — утром будете бодрее, — улыбка стала еще шире: — Но ненамного.

— Утром… — без энтузиазма протянул юноша. Габриэль спала, улегшись на живот, уютно подоткнув под себя плащ. Он прилег рядом, осторожно, чтобы не разбудить ее, и прикрылся дорожным мешком.

Зена бегло оглядела дорогу, склон холма, чащу и блестевшую вдалеке серебряную полосу моря. Аталанта, должно быть, где-то поблизости, но, чтобы отыскать ее, потребуется немало усилий. «Не стоит она того, — подумалось воительнице. — Наверное, дожидается, пока мы заснем». Воительница положила в огонь толстое дубовое полено, потом поднялась и достала из седельной сумки плащ. Надо сказать, использовался он очень редко: в это время года Зена обычно обходилась без одеял, но на холмах у моря перед рассветом случались туманы и дули пронизывающие ветры.

Глава 6

Небо светлело и наливалось синевой, воздух был влажен и холоден, а солнце все еще таилось за горизонтом, когда Зена потянула за край плаща.

— Эй вы, двое! Пора вставать, — ответом ей стал дружный стон. — Поднимайтесь живо!

Приказ дополнил новый рывок, и плащ оказался в руках у воительницы. Габриэль резко села, не открывая глаз, и обхватила плечи рунами; Гомер что-то пробормотал во сне и свернулся в тугой калачик.

— Аталанта уже у дороги, ищет следы. Нам надо узнать, куда отправились похитители, и немедля трогаться в путь. Пошевеливайтесь!

— Я умер, — промямлил Гомер ей в спину, — а покойники никуда не ходят. Во всяком случае по утрам.

— Покойники и не разговаривают, — сообщила Габриэль и, сладко зевнув, со стоном поднялась. — Ох, знала я, что утро будет ужасным!

Все тело казалось одеревеневшим, болело, как один сплошной синяк, и отказывалось повиноваться. Спина не выпрямлялась, а глаза закрывались даже от неяркого света еще не начавшегося дня. Ну что ж, не впервой! Она сделала пять медленных, осторожных шажков у костра, потом прошла в обратную сторону. Девушка закусила губу, развернулась и снова зашагала по поляне. Бросив быстрый взгляд на Арго, она пригрозила:

— Не дождешься, чтоб я еще раз на тебя влезла! Вернуться к огню оказалось уже легче. Габриэль протянула руку помощи Гомеру, но тот лишь взглянул на подругу и замычал от безысходности. Девушка схватила его кисть и потянула, пытаясь поднять, но чуть не свалилась сама.

— Ой, прости, — очнулся Гомер. — Давай-ка еще разок! Габриэль покрепче уперлась ногами в землю и достигла определенных успехов: юноша поднялся.

— Походи немного, привыкнешь, — проговорила она сквозь зубы.

— Если это шутка, то весьма неудачная, — надулся певец, перенося вес на правую ногу и морщась от боли. — Я больше не смогу ходить.

Девушка сочувственно посмотрела на него, потом сама скривилась, с трудом наклоняясь растереть затекшие ноги:

— В общем-то, все равно придется. Или оставайся здесь насовсем.

— Если б ты знала, как мне этого хочется! — стиснув зубы, Гомер сделал три неуклюжих шага по прогалине и, оказавшись у ближайшего дерева, бессильно привалился к стволу. — Сам напросился, не так ли?

Габриэль удалось улыбнуться:

— Нет, ты просто хотел пойти со мной. На такие приключения никто сам не напрашивается! Давай, обопрись на меня. Обойдем вокруг костра пару раз, и тебе полегчает, вот увидишь. К тому же сегодня спешки не будет, ты продержишься!