Войти в ту же реку

Стрелка на наручных часах показывала четверть третьего по дневному времени. На крутом повороте прибавил скорость, за голыми стволами весеннего леса скрывшись из поля зрения преследователей. Выскочив на прямую дорогу, справа углядел просеку и тут же тормознулся. Выскочил из машины, поднял капот. Вот и трахома ГБ «выползла» из-за поворота.

«Вам, ребята, от простых смертных службой отличаться не рекомендовано, а потому…»

Выйдя к обочине, поднял руку с просьбой остановиться и оказать помощь. Обозначив правый поворот, подрулили к «мерину». Оба, покинув салон, вышли из машины.

– Проблемы?

Скорчил кислую гримасу, упавшим голосом пожаловался:

– Что-то с двигателем, давление упало. Машину оставлю здесь. Поможете до города добраться? У вас ведь можно «техничку» вызвать?

– Хо-хо! В приличную сумму вызов обойдется.

По шоссе катил маршрутный «Икарус», на расстоянии натужно обозначая себя оборотами двигателя. Нужно потянуть время.

– Может, из вас кто в технике разбирается?

– Если давление не держит, то дело дрянь.

– И все же?

Товарищам контрразведчикам, может, тоже светиться не хотелось, а тут глаз в автобусе больше, чем людей.

– Ну, заведи.

Автобус наконец-то показал хвост. Машина завелась, только двигатель рычал на повышенных оборотах. Михаил всего-то подсос на всю длину вытащил. Подошел к наклонившемуся над движком более зрелому мужику, между тем отметив, что молодой страхует любое его движение. Молодец, но слишком близко стоит к ним, можно сказать впритык. Зря он так делает. Хмыкнул в душе. Старший уж слишком сильно в роль вошел. Дурашка! Он что, и правда в моторе ковыряться собрался? Ребром ладонь впечатал в шею молодому и тут же обрушил капот на спину «ремонтнику».

– Ох!

Капот вверх. Удар кулаком в голову, чуть выше правого уха. Перетащил обоих на заднее сиденье «Варбурга». Мимоходом расправился с рацией, удостоверился, что люди живы. Как нельзя вовремя, к месту пригодились найденные в бардачке наручники, приковал гэбэешников друг к другу, второй парой спецсредств зацепил руку одного из них с ручкой над дверью машины. Пистолеты пихнул под переднее сиденье водителя, потом разыщут, а ему без надобности. Машину отогнал в просеку, услышав за спиной болезненный стон. Нормально! Теперь делать ноги, и побыстрей!

На пограничном переходе проблем не возникло. Герр Иоганн Вайс, гражданин ФРГ, багажник пуст, из вещей только портмоне с деньгами да кейс с нижним бельем и туалетным несессером. Спрашивается, зачем ездил? Родственников навестить? Дело нужное. Как за короткое время проверишь? Никак! Штази то ли вмешиваться не решились, боясь нарушить возможную операцию «старших братьев», то ли действительно из поля зрения успел уйти. Не поймешь! Проехал. «Свои» так и вообще в две минуты с пропуском на территорию Федеративной Республики управились.

Нет ничего круче западногерманских автотрасс. Ездить по ним – сплошное удовольствие. Даже американским хайвеям с ними не сравниться. Автобаны гораздо ровнее и шире, правила на них логичнее, а аварийность вследствие этого намного ниже, притом, что на многих участках нет ограничения скорости. В ГДР за времена социализма оставшаяся с прежних времен дорожная сеть пришла в упадок, хотя советские граждане, приезжающие в Восточную Германию, так не считают – на фоне узких и некачественных советских дорог восточногерманские трассы все равно смотрятся очень выигрышно, а для местных жителей на пластиковых «Трабантах» и так сойдет.

«Встал» на трассу, нажал ногой на «гашетку». Красота! Скорость! Она, родная, рекомендована здесь о-го-го-го! Сто тридцать километров в час. И это только средняя! А если есть возможность, «при» сколько влезет, лишь бы машина не развалилась.

Он и пер. Rasthof, парковка с заправкой и зоной отдыха, заставила свернуть. Машина кушать хочет, он тоже. Сначала подъехал к колонке, сам вставил пистолет в жерло бензобака, налил бензина под горловину. Порядок! В кассе расплатился, отъехав на стоянку, закрыл машину. Размяв затекшие мышцы, не стал чисто по-русски орошать кустик за углом, сделал дело в нормальном сортире, «отвалив» «сборщику подати» аж целых пятьдесят западных пфенигов. Грабеж натуральный! «За мое же добро, приходится платить!» Шутка! Умылся. В кафе взял салатик, горячую колбаску и кофе. «Заправился», можно ехать дальше.

Триста пятьдесят километров отмахал, даже не заметил.

«Живут же люди! Только мы их в сорок пятом все равно дрюкнули!»

Бонн хоть и столица, а городишко так себе, небольшой, но уютный, древний, потому со своим «лицом». «Мерина» бросил у вокзала, там ему самое место. Пройдя по Почтовой улице метров двести до соборной площади, отметил взглядом памятник «старику» Бетховену. Знал бы композитор, что его именем янки назовут собаку, небось в гробу перевернулся, а так ничего, стоит себе перед зданием почтамта, даже от голубей не отмахивается.