Войти в ту же реку

Сидели за столиком в гаштете «Элефант» центральной ратуши Веймара. На улице вечер, прохладно из-за легкого ветерка, даже в окно смотреть не хочется, а в зале народ отдыхает, жизни радуется, пивом наливается. Тепло! «Близнец» над столиком поднял большой стакан с янтарным напитком, произнес как тост:

– Спасибо за «отпуск»!

– Рассказывай.

– Разместили нас в гостинице «Zur Sonne», это отсюда полкилометра будет, направление…

– Как добраться, знаю. Дальше говори.

– Номер двадцать шесть, ключ у портье.

– Понятно.

Общество парня начинало напрягать. Не то чтоб предубеждение какое или не нравился. Просто «протечка» имела «выросшие откуда-то ноги», заставила напрячься на ровном месте. Это-то и бесило.

– …Я пока с этими безбашенными туристами пошлялся, словно на Родине побывал. Им достопримечательности показывают, а они на витрины глазеют. Не поверишь, в спортивном магазине на полке адидасовские кроссовки выставляли, сорок девятого размера. Ха-ха! Наши выкупили, Денис Васильевич сказал, что куму его в самый раз будут. Ты б видел глаза немки, что товар отпускала… Ха-ха!..

Каретников усмехнулся, подколол комитетчика:

– Хочешь, вернуться помогу?

– Ха-ха! Не-е! – тот помотал головой.

Спустил молодого офицера на грешную землю:

– Тогда расходимся. В куртке на вешалке остаток денег. Куда денешь, тебе решать. Документы после перехода я уничтожил. Машина на той стороне осталась, а ключи вот…

Двинул по столу брелок с ключами от «мерина».

– …припарковал в Бонне, неподалеку от жэдэ вокзала.

– Это нормально. Наши «миссионеры» заберут.

Пропустил мимо ушей.

– Теперь прощай.

– Прощай. Да! Чуть не забыл. Пасли меня всю дорогу. Слежку только вчера сняли. Потому я сегодня расслабился.

– Точно?

– Точнее не бывает. Прощай.

Разошлись как в море корабли. Каретников, допив пиво, не мог отказать себе в такой малости, как прогулка по городу. Сыро, мерзко – плевать! Этот город он любил. Свою офицерскую службу начинал в ДШБ, в Норе, это неподалеку от города. Там сейчас штаб восьмой гвардейской армии размещается. Да! Так вот! Потом перевелся в осназовский полк. За три года сроднился с городом. Уезжая, с мясом отрывал эту любовь от своей души.

Кутаясь в свою прежнюю куртку, в которой приехал в ГДР, неспешной походкой по ухоженным тротуарам дошел до вокзала. Х-ха! Мелковат веймарский Bahnhof. А раньше казался куда как круче! Ностальги-ия-а!

Нырнув в подземный переход, выбрался на задней стороне вокзальных перронов. По тропинке, которую знают лишь местные, сокращая путь раза в три, вышел к брусчатке мостовой, ведущей в Бухенвальд, музейный комплекс концентрационного лагеря. Туда он точно не ходок. Неизвестно, как другие, а у него настроение падало вниз еще у лагерных ворот. Читая надпись на них, «Jedem das Seine», зубами скрипел.

«Каждому свое». Это высказывание использовалось еще в античной Греции, где оно являлось классическим принципом справедливости. Немцы истолковали его на свой лад, взяв слова из седьмой заповеди католического катехизиса, гласящей «Gönn jedem das seine» – «Предоставляй каждому свое»…

«С-суки драные! Сколько народу за здорово живешь уморили, убили, сожгли!»

…С холма комплекса тянется старый яблоневый сад. В мае цвести будет. Зрелище завораживающе красивое. Только мало кто знает, что высадили его перед концом войны, а удобряли прахом людским. От воспоминания передернуло, словно к телу оголенным электрическим проводом прикоснулись…

Вот и ГДО. И как всегда здесь жизнь бурлит! Товарищи офицеры отдыхают. Время детское, начало одиннадцатого. В ближнем к мостовой здании музыка «катит» – дискотека. В здании рядом ресторан и бильярд.

– Девки! Смотри, как парня разукрасили!

Повернув голову в сторону голоса, рассмотрел четверых молодых женщин, пьяненьких и веселых. Ухмыляются! Это явно «вольняшки» из госпиталя. Приехали из Союза подцепить перспективных женихов.

– Чего застыл? Пожалеть тебя, миленький? – самая разбитная напрашивалась или нарывалась не пойми на что. – Так я и пожалеть могу! Иди, болезный, приголублю!

Этого ему только и не хватало. Не вступая в полемику, развернулся и «дернул» вниз по тротуару. Прогулялся, называется! Всю малину испоганили, даже до своего полка не дошел, а ведь всего полтора километра и оставалось…

Глава седьмая. Лови день

План не «прокатил». Каретников, как умная Маша, чисто для отчетности в случае чего, с минимумом вещей в дорожной сумке «нарисовался» у железнодорожных касс поездов дальнего следования Павелецкого вокзала. Протянул «червонец» в окошко, попросил кассиршу:

– На сегодня, один билет в плацкартный вагон на донецкий поезд, до Алмазной.

В ответ услышал возмущенный усталый голос.

– Опомнился! Молодой человек, долго думал? На сегодня все билеты проданы… Ха-ха! Еще две недели назад проданы. – Обернулась куда-то себе за спину, крикнула: – Галка!

Будто из норы услышал отклик:

– Чего тебе?

– Иди, на чудика посмотришь!

– А чего с ним не так?

– Хочет на сегодняшний поезд билет купить.

– Сумасшедший!

– Во-во!..

– До свиданья! – попрощался с кассиршей.