Войти в ту же реку

– Знаю. Доложили. В училище КГБ учиться хочешь?

– Подумать нужно.

– Ну, ты и фрукт! Такое предложение не каждому делается.

– Вот потому и нужно. У вас ведь как? Вход рупь, да только выход два!

– Иди, мойся. …И думай… только не долго.

Остались вдвоем. Полковник холодным взглядом «просверлил» тренера, заставив потупиться человека, не привыкшего кого-либо бояться. Осуждающим голосом изрек:

– Прячешь, значит!

– А что такого? Ведь не карате? Статьи нет!

– И совсем не подумал, что алмаз в дерьме увидеть все же дело трудоемкое. Мне нужен этот наглец.

– Тогда это не ко мне. С дедом его побалакать придется. Мишка – парень крутой, сам видел. Ему авторитеты по боку. Единственное – дед.

– Этот парень мне нужен…

Вернувшись домой, застал в комнате деда того, кого увидеть так скоро не ожидал. Что, интересно, его принесло к порогу каретниковской хаты? При виде вошедшего Михаила гость скорчил кислую мину.

– Дед, ты что, гостя лимонами накормил?

– Здравствуй, Миша!

– Привет. Какими судьбами, Антон?

Дед демонстративно, будто происходящее его не касается вовсе, встряхнул развернутой газетой, насунув со лба очки на нос, якобы углубился в чтение. Да хрен на ны, он сейчас какие-либо буквы там видит! Вон, как «локаторы» настропалил, каждое слово ловит. Гость между тем объяснил цель своего приезда.

– Приехал потому, что некоторые умники высовываются, когда стоило бы оставаться в тени… и делают не свое дело. Причем успешно делают.

– Поясни.

– Короче. Миша, ох и получил я за свой несдержанный язык по первое число. Не стоило с тобой так уж сильно откровенничать. Дед сказал, что боярин должен знать не больше, чем того требует его функциональное предназначение. Ну, а я…

– А кто тебя за язык тянул? Посторонних свидетелей нашего разговора не было.

Бросил взгляд на деда, отвлекшегося от газеты.

– Я прав, дед?

– Истинно так.

– Вот!

Молодой куратор вздохнул.

– Ничего-то ты не понимаешь. Ладно, не будем об этом. Все равно разборки с колдунами перед Рождеством во всех волховских семьях на слуху. И ты там героем-одиночкой числишься.

– Что ж мне детей на убой было оставлять?

– Без тебя бы справились!

– А вдруг?

– Угу! За то теперь тебя на Совет старейшин родов вызывают.

Каретников повернул голову в сторону деда. «Инвалид» уже о чем-то размышлял. На немой вопрос внука ответил однозначно:

– Надо ехать.

Повернулся к Антону.

– Когда и где?

– Пошли тебе навстречу. Через одиннадцать дней ты едешь на олимпиаду по немецкому языку, вот в Ростове встреча и состоится.

– Проныры! Все-то они обо всех знают.

– Положение обязывает.

…Автовокзал Ростова-на-Дону встретил предвесенней оттепелью. На привокзальной площади взгляд невольно напоролся на кругляк тумбы с наклеенными на нее афишами. Красочные плакаты оповещали граждан о выступлении в городе приезжих театров со своими спектаклями. Нет! Его «зацепило» другое. Цирковая афишка. Что-то больно рожа клоуна знакомая. Подошел ближе. Мужик с тросточкой и бабочкой на вороте рубахи. Аркадий Капулиди – значилось в титрах плаката. Музыкальный иллюзионист. Х-ха! Так это ж Танцор. Живой, значит! Не «почикали» волхвы в донбасских подземельях, улизнул. Ну-ну! Живи пока.

– Михаил!..

Обернулся. Генриетта Карловна, справив женские дела после долгой поездки на автобусном маршруте, вышла из дверей вокзала и окликнула своего ученика, которого привезла на олимпиаду.

– Михаил!

Откликнулся:

– Да, strenge waschende Lehrerin[15].

– Ах, оставь свои шутки! Нам еще предстоит успеть добраться по адресу.

– Успеем.

Карловна, казалось, волновалась больше него. Чего волнуется? Ведь знает… Хотя, может, так и нужно?

Пришли вовремя. Зарегистрировались. Детворы в коридорах заведения пруд пруди. Все волнуются. Для них успешная сдача предмета может быть счастливым билетом в будущее. Задания так себе, ничего сложного. Прочитать неизвестный ранее текст и перевести его на родной язык. Рассказать о родном городе, семье и друзьях. А еще поддержать предложенный разговор на отвлеченную тему. Изворачивался, как мог, дабы хоть немного приблизить уровень ответов под свою возрастную категорию. Прикольно слушать «немок» с университетским курсом знания языка.

«Отбоярился». Выйдя за дверь аудитории, «попал в объятия» Генриетты.

– Ну, как?

– Да все нормально. Во всяком случае, вас не подвел.

– Слава богу!

– Тише! Могут ведь и понять неправильно. Бог сейчас не в моде.

Хотел сказать, «не в тренде», да вовремя сориентировался. Достал из кармана и протянул учительнице тетрадный листок.

– Что это?

– Записка от родителей, с просьбой не волноваться и отпустить меня одного к ростовским родственникам.

– Но как же…

– Macht nichts, gndige Frau. Es ist nichts ungewhnliches! Ich war auch froh, mit Ihnen zu fahren. Bis zur Schule[16].