Вохштерн

У меня было не больше пары секунд на то, чтобы среагировать. И я сделал единственное, что пришло мне в голову — затушил два ближайших к выходу факела, и прыгнул в самый темный из углов комнаты. Успел вовремя — стоило мне затаиться, как дверь, ведущая из кухонного крыла открылась, и в помещение вошли два мужика, одетых как лакеи. Каждый из них тащил в руках по здоровенному подносу, нагруженному какой-то снедью.

— Вот скотина, Торет. Управляющий же говорил ему, чтобы следил за факелами в людской. Ты смотри, на этот раз два погасло. — Зло заметил тот, что шел слева и чуть впереди.

— Наваляй ему сам, делов-то.

— Ага. Такому лбу наваляешь.

— Ну тогда не ной как баба. Чай не совсем слепые, допрем уж как-нибудь снедь.

— Допрем, как же. Помоги мне с дверью.

Ждать пока дверь закроется я, естественно, не стал и проскользнул вслед за лакеями. Благо, ширина проема позволяла. Лишь второй обернулся, отреагировав на поток воздуха, сопровождающий мой рывок. Но там, куда он смотрел, меня уже не было — я скрылся за соседней портьерой, которыми были задрапированы стены в этом зале. К счастью, расстояние между ними позволяло сделать это незаметно для всех. Вообще, я мог бы и не устраивать всех этих пряток и спокойно выйти, так как двери тоже были скрыты за портьерами. Но кто же знал…

Отойдя чуть подальше, я вновь аккуратно выглянул. Да уж, судя по количеству выставленных столов, обжираловка тут намечалась знатная. А вот полное отсутствие стульев говорит о том, что намечается нечто вроде шведского стола. Ну да, вон вся еда такая, что ее удобно есть на ходу.

Те лакеи, благодаря которым я попал в пиршественный зал, оказались лишь первыми ласточками будущей суеты. Вскоре поток слуг входящий и выходящий из зала сначала превратился в небольшой ручеек, а после превратился в бурный поток. Да уж, вовремя я успел. Промедли еще пару минут, и все — кто-нибудь, особо глазастый, обязательно меня бы заметил. Ну да ладно, бог с ними со слугами, пусть себе работают, а где же господа?

Господа нашлись в соседнем зале. Знай себе тихо беседовали, разбившись на группки, наслаждались негромко играющей музыкой, пили вино, и строили козни против его величества Вальдера III Хольтрига.

Особо выделялся хозяин дома — невысокий, седоватый мужчина, стильно и со вкусом одетый. Узнать его было несложно — Селех дал исчерпывающе точное описание. А вот то что парень, примерно моих нынешних лет, всюду его сопровождающий, и есть виновник торжества было понятно без всяких описаний. Уж очень он походил на своего батюшку.

Эсквайр и его сын курсировали между группками гостей, где-то задерживаясь дольше, где-то ограничиваясь парой фраз. А стоило показаться новым, как тут же вежливо откланивались и спешили тем навстречу. Короче говоря, выполняли свой хозяйский долг.

К сожалению, с моего места вновь прибывших видно было плохо. Выходить в соседний зал я побоялся — спрятаться там было негде, а идти в открытую, когда сам хозяин дома постоянно шляется по залу, было чревато. Поэтому, мне пришлось сделать хороший такой круг вдоль стен, дабы иметь возможность следить за входом в поместье. Мне нужно было точно знать когда на свой последний в жизни праздник явится капитан.

Времени у меня мой маневр занял достаточно. А все из-за постоянно снующих между кухней и столами слуг. Я даже начал бояться, что опоздал. Но нет, удобно устроившись, с другой стороны, и оббежав зал глазами я убедился, что моей цели тут нет. И уже хотел вернуться к наблюдению за входом, но внезапно застыл, потрясенный открывшимся мне зрелищем.

Судя по всему, ей было что-то около двадцати. Высокая, намного выше местных девушек, стройная, со смуглой, чуть блестящей, кожей. Она чем-то походила на уроженку южных округов Испании. Такая же жгучая, страстная брюнетка. И пусть она сейчас стояла пристойно одетая и внешне скромная. Но эта страсть пробивалась в каждом ее движении, в каждом жесте, в повороте головы. А когда я на секунду сумел словить взгляд ее черных, глубоких как летняя ночь, глаз. Когда мельком увидел вечную усмешку, в них затаившуюся. Я понял, что окончательно пропал.

Ох, каких же мне усилий стоило отвести от нее взгляд. Пришлось даже применить заклинание лечения, дабы немного прочистить мозги. Сейчас было не время и не место, чтобы забивать себе голову посторонними красотками, которых я вижу первый и последний раз в жизни. Я это прекрасно понимал. Но, нет-нет, а мои глаза сами начинали шарить по залу, выискивая незнакомку. И каждый раз, когда я на нее натыкался взглядом, мое сердце радостно подпрыгивало. А стоило рядом с нею оказаться любому, пусть даже самому дряхлому, существу мужского пола, как в груди у меня начинала нарастать ревность.

Так что нет ничего удивительного в том, что я проморгал появление капитана. Заметил его лишь тогда, когда он, в сопровождении эсквайра, прошел мимо меня в пиршественную залу. Хвала богам, он умудрился прийти на торжество в своем служебном мундире, иначе я бы его ни за что не узнал бы со спины.