Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 2

В Доме Кателан, что стоит на Большой улице (дом № 135), в 1568 году было подписано перемирие католиков и гугенотов, давшее Франции небольшую передышку в войне, которая раздирала страну чуть не сорок лет (с 1559-го по 1598-й). Перемирие (или «мир Лонжюмо») давало гражданам свободу отправления своего культа везде, кроме Парижа и некоторых других городов, где свобода существовала только для католиков. Еще тридцать лет спустя условия «мира Лонжюмо» легли в основу знаменитого Нантского эдикта, покончившего с Религиозными войнами во Франции, как выражаются французские источники, «окончательно». Формулировка эта (в ситуации оживления второй, весьма молодой и энергичной религии во Франции – мусульманской) представляется мне слишком оптимистической…

Лонжюмо был некогда знаменитой почтовой станцией на пути к Парижу. Именно в этом качестве прославил его еще в 1836 году в своей комической опере «Форейтор из Лонжюмо» некий Адольф Адам. Форейтор – это, можно сказать, ямщик, и мне, как патриоту родной литературы, вспомнилось, что задолго до А. Адама похожую комическую оперу написал Николай Львов. В ней речь шла о валдайском и зимогорском ямах и ямщиках. Прославить Валдай Львову не удалось, как не удалось А. Адаму прославить свой Лонжюмо. За прославление Лонжюмо взялся в новейшую эпоху знаменитый советский поэт Андрей Вознесенский, написавший поэму «Ленин в Лонжюмо». Поэма была подцензурная, так что много из нее не узнаешь – ни про Лонжюмо, ни про Ленина, но остались и помимо заказной поэмы кое-какие письма, так что можно припомнить, что же все-таки случилось с Лениным в Лонжюмо.

Часть весны и лето 1911 года Ленин жил в тогдашнем прелестном Лонжюмо на даче, снимал помещение в доме № 91 по Большой улице (судя по письмам, Ильич очень любил курорты и дачи и страстно берег свое здоровье как будущего вождя мировой революции – но вот, не уберег). В Лонжюмо Ленину пришла счастливая мысль – совместить приятное с полезным и провести там нечто вроде партийного семинара, тем более что такие семинары провели у себя всякие другие фракции социал-демократов (одна из них с комфортом устроилась на Капри близ Горького). Фракции даже называли свои семинары «школами», так что и ленинцам захотелось устроить такую «школу», собрать кучку наличных большевиков и поучить их ревделу. Но, конечно, на проведение такого мероприятия нужны были деньги. Деньги у Ленина были. Успешно проведенные товарищами Красиным, Камо и Сталиным не вполне бескровные мероприятия по изъятию денег у Саввы Морозова, убитого в Каннах, его племянника Шмита, зарезанного в тюрьме, а также бандитские ограбления банков и почтовых транспортов славно пополнили личный счет В.И. Ульянова-Ленина в банке «Лионский кредит», но тратить свои деньги на сомнительно просветительские цели было, конечно, жалко. Деньги должны были оставаться для поддержания достойного образа жизни тех, кого Ленин называл «ценным партийным имуществом», для поездок на курорты, которые Ильич обожал, на визиты «к дорогим врачам» (которых Ленин вечно рекомендовал товарищам). В общем, с деньгами…

Но тут подвернулась женщина («ищите женщину», говорят практичные французы). Притом влюбленная женщина. Притом богатая женщина. Женщина, у которой был богатый муж. Собственно, с мужем этим она жить не хотела. Жить она хотела с другими, и жила с кем хотела (например, прижила ребенка от юного мужнина брата, да и прочим, без разбора пола и возраста, похоже, ни в чем не отказывала), но тут она страстно захотела Ильича. Таких крупных вождей у нее еще не было. Так что она немедленно написала красавцу мужу, занятому трудами и воспитанием ее детей, чтобы прислал денег на Ильичевы нужды. И муж, конечно, прислал. И состоялся семинар, так поэтично описанный поэтом-диссидентом.

Как вы, наверное, уже поняли, женщину эту звали Инесса Арманд. Она была из богемной, полуголодной парижской семьи, полуангличанка-полуфранцуженка. Но, на ее счастье, она не голодала в детстве, потому что две ее тетушки удачно пристроились учительницами у богатого русского промышленника Арманда, в нынешнем городе Пушкино под Москвой (судя по стихам Маяковского, там летом бывает много солнца). Тетушки забрали девочку в Пушкино, там она выросла, налилась соком и даже вышла замуж за старшего сына Арманда, которому нарожала детей (еще до того, как соблазнила его юного братишку, как стала мотаться по заграничным столицам, знаться с большевиками и приставать к товарищу Ленину). Теперь, когда вы все про даму вспомнили, пора вернуться в Лонжюмо, на большевистский, устроенный Инессой Арманд для Ильича семинар.