Вокруг света по меридиану

«Бенджи Би» вернулся в Ванкувер и отшвартовался у городского причала. Когда Антон узнал, что я собираюсь использовать вельбот, то не пришел в восторг. Он писал:

Лично я думаю, что бостонский вельбот — не слишком умный ход, потому что это стоящая вещь только на открытой, свободной ото льда воде. Лодка весит 680 килограммов плюс вес 170 литров горючего и двух шестидесятисильных моторов по 80 килограммов. Ее нельзя перетаскивать по льду. Она не влезает в «Теин Оттер», поэтому придется бросить ее в канаву уже на полпути. Кроме того, каждый мотор съедает по 36 литров горючего в час. Даже если они будут идти со скоростью около 50 километров в час, то на большой волне им придется ползти или рисковать сломать лодке хребет. Мне кажется, что надувные лодки без полистиренового наполнения

[29]были бы наилучшим выбором.

Когда моторы отремонтировали, а Брин повеселел, ненастным утром мы отплыли из Русской Миссии. Я отметил с удивлением, что на реке совсем не было лодок и вообще вокруг не наблюдалось признаков жизни. Это было особенно странно, потому что шел лосось, а это единственная на реке возможность заработать кругленькую сумму.

Я перенес не один шок в то утро и принял приличное количество воды в свою алюминиевую посудину. Надувные лодки могли позволить себе беззаботно наполниться до краев и все же высоко торчать из воды, а от любого лишнего груза в моей лодчонке приходилось освобождаться немедленно. Но это было возможно только на большой скорости; когда задирался нос, приходилось вытаскивать неуклюжую деревянную затычку в корме. Если забыть о ней после осушения и оставить открытой дыру, лодка наполнялась водой почти мгновенно, ведь если снизить скорость, то лодка тут же прекращала глиссировать и вставала на ровный киль. Стоило потерять пробку, и плавание становилось рискованным.

До самого полудня несколько необычное состояние реки вызывало во мне смутные подозрения, но это еще не было ощущением тревоги. Потом я заметил облако пыли в небе выше по течению реки, но когда мы достигли того места, там ничего не оказалось. Наверное, оптический обман, подумал я.

Не доходя двадцати пяти километров до Холи-Кросса, мы вошли в узкую долину, густо поросшую лесом по обоим берегам реки, и пыльное облако предстало перед нами снова. В начале долины на берегу реки гнездилась эскимосская рыбачья деревушка — и все лодки там были вытащены далеко на галечный берег. Двое мужчин наблюдали за нами, когда мы проходили мимо. Я помахал им рукой. Они не ответили, старший из них все же чуть шевельнулся.

В воде началось какое-то возмущение, миниатюрные буруны стали разбиваться о гранитные стены реки. Однако я все еще не чувствовал угрозы и принимал все происходящее за обычную игру великих сил реки. Когда я направил нос на выход из этой направленной на север долины, словно невидимая волна прошлась вдоль правого борта, и меня чуть было не вышвырнуло за борт.

И вот без всякого предупреждения волны, совсем непохожие на что-либо виденное мной ранее (если не считать большие пороги), неожиданно выросли из воды — вода словно вскипела до самого дна. Я облился холодным потом, так как вообще испытываю страх перед бурлящей водой, и поскорей направился к ближайшему берегу. К несчастью, это был крутой, подмываемый берег, указывающий ту сторону реки, где проходит быстрое течение. Противоположные берега, наоборот, обычно низкие и окаймлены плавными песчаными бичевниками, потому что там всегда спокойно. Там же, где река течет прямо, крутые подмываемые и низкие берега могут чередоваться по обе стороны в зависимости от конфигурации русла.