Вокруг света по меридиану

Каждая такая станция имеет большой, смахивающий на иглу эскимосов купол радара и четыре радарные «тарелки», обращенные «лицом» на север, в сторону СССР. Эта сеть из тридцати одной станции (двадцать одна в Канаде, шесть на Аляске, четыре в Гренландии) была создана для предупреждения любого внезапного нападения бомбардировщиков или ракет через вершину мира. Они были построены сроком на десять лет, но все отлично работают целых двадцать пять, хотя уже развернуты спутниковые системы и смотрящие за горизонт радары.

Станции, на которые мы заходили, обслуживались канадцами, которые сообщали всю суточную информацию о погоде и объектах обнаружения командованию воздушной обороны Северной Америки в Колорадо-Спрингс.

30 июля, в густом тумане, при двадцатиузловом ветре (10 м/сек), мы направились на восток, в пролив Долфин-энд-Юнион. Целых тридцать шесть часов без передышки мы шли только вперед и за это время видели совсем немного льда, если не считать выбросившиеся на берег айсберги. Удача сопутствовала нам. Промокнув, мы вскоре сильно замерзли. Туман держался где-то в стороне весь день и до утра. Мы страшно устали и время от времени просто кричали что-то друг другу, чтобы рассеять сонное оцепенение. Нередко мы часами напролет распевали песни.

Мы торопились проскочить мысы Пистон, Янг и тысячи безымянных бухточек, настроившись не задерживаться больше на этом голом, обращенном на север побережье, не «обустроенном» ни единым сносным укрытием от стихий. Вечера были теплыми, вокруг нас расстилались красоты первозданной природы, которые окрашивались то в красные тона на закате, то постепенно переходили в розовые без ночного перерыва между ними. Однако

чувствовалось, что зима тихо, словно на цыпочках, вступает в этот мир. И вот уже солнце мягко касается горизонта в полночь.

Целых 550 километров мы пробыли в лодке, в тесном пространстве между рулем и канистрами, маневрируя в лабиринте островков, пока не пересекли узкий проливчик, направляясь к острову Виктория. Так мы впервые оторвались от материка. Поздно вечером 1 августа мы подошли к станции ДРО на мысе Леди Франклин и с чувством большого удовлетворения пришвартовали наш вельбот в по-настоящему надежно защищенной бухте.

«Как реагировали вы на долгие часы, проведенные вместе в крохотном пространстве?» — спросили нас позднее киношники.

«Ничего особенного, — ответил Чарли, — члены команды подбирались по совместимости характеров. Иногда мы все же выходили из себя, но такое случалось очень, очень редко, в основном при серьезных обстоятельствах. Если что-то не так, скажем неприятности с мотором, и Рэн говорит, например: „Может быть, барахлит водяной фильтр“, я вполне могу повернуться к нему и ответить: „Ради бога, заткнись, это не фильтр, потому что с другим мотором все в порядке, а они оба работают на одном фильтре“. Когда не отдыхаешь часов тридцать подряд, в самом деле трудно сдержаться. Что я делаю, чтобы не заснуть? Разговариваю сам с собой. Я отношусь к типу людей, которые любят прислушиваться к самим себе. Ничего удивительного. В основном это случается при механических поломках, ведь я не механик, и мне нужно обмозговать проблему. Остается только смеяться над самим собой, потому что все равно не слышишь Рэна, если только он не срывается в крик. Иногда вопишь что-то сам, и он не слышит тебя, поэтому приходится разговаривать с самим собой».

На мысе Леди Франклин все спали, потому что было далеко за полночь. Я обошел хижину и, как и на мысе Никольсон, забрался на две радарные мачты, чтобы повесить свою антенну. Я соединился с Джинни мгновенно. Они с Симоном смотрели по телевизору бракосочетание принца Чарльза. В Тактояктуке свирепый шторм нагнал приливную волну на метр выше обычного. Многие эскимосские лодки в заливе затонули или получили повреждения, поэтому Джинни беспокоилась о нас. Но я поспешил сообщить ей о наших радужных перспективах, по крайней мере до Йоа-Хейвен, но просил не допустить утечки оптимистической информации в Лондон.

К этому времени я заметил, что начальник станции уже слоняется вокруг меня. Так как на мне были шлемофоны, ему было совсем необязательно подкрадываться. Он во все глаза смотрел на меня. Я вежливо улыбнулся в ответ, так как он был здесь хозяином и имел полное право разглядывать меня. Я решил прекратить связь, поскольку работал, по-видимому, на частоте станции и создавал помехи.

«С кем вы говорили?» — спросил он.

«С моей женой».

«Где она?»

«В Тактояктуке».

«У вас есть разрешение пользоваться радиостанцией?»

«Да, на 4982 мегагерцах».

Я открыл свой мешок, чтобы убрать наушники и антенну, и он придвинулся ближе, чтобы заглянуть внутрь. Решив взять быка за рога, я засмеялся и сказал:

«Вы же знаете, что я англичанин, а не шпион».

Он мрачно взглянул на меня, что ясно доказывало, что вторая часть моего замечания не была для него такой уж невозможной.

«Ладно, — сказал я, — теперь надо бы поспать. Мы отправляемся рано утром».

Как мне показалось, это понравилось ему.