Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов

Выше, над торговыми кварталами, уступами по склону поднимался «верхний город», который Ивану Огарову пока не удавалось захватить, несмотря на многочисленные атаки, мощные, но храбро отражаемые. Надето зубчатыми стенами развевался державный флаг России.

С чувством законной гордости Михаил Строгов и его провожатый воздали ему молчаливую дань почтения.

Михаил и сам хорошо знал Омск, теперь же, следуя за проводником, он успешно избегал слишком людныхулиц. Не то чтобы он мог опасаться быть узнанным: во всем городе одна лишь старушка мать могла назвать его настоящим именем. Но он поклялся не видеться с ней, итак, он ее не увидит. К тому же – он всем сердцем этого желал – она, может быть, укрылась в каком-нибудь тихом уголке среди степи.

К счастью, мужик был знаком со здешним станционным смотрителем, который, по его словам, не откажется сдать в наем или продать экипаж и лошадей, если ему хорошо заплатить. Оставалась одна трудность – как выехать из города, но и эта задача Строгова облегчалась благодаря проломам в земляном валу.

Стало быть, мужик повел своего гостя прямехонько на почтовую станцию. Но когда они шагали по какой-то узкой улочке, Михаил вдруг остановился и резко отскочил в сторону, спрятавшись за выступ стены.

– Ты чего это? – спросил мужик, крайне изумленный таким внезапным прыжком.

– Молчи! – торопливо прошептал Строгов, прижимая палец к губам.

В этот момент с главной площади на ту самую улочку, по которой пробирались Михаил со своим спутником, выехал отряд ханской кавалерии. Всадников было десятка два, а впереди шагал офицер в очень простом мундире. Хотя его быстрый взгляд зорко оглядывал все вокруг, Строгова он заметить не успел, очень уж проворно тот ускользнул в укрытие.

Крупным аллюром отряд проскакал по тесной улочке. Ни офицер, ни его эскорт местных жителей не опасались. Эти несчастные едва успевали расступаться при их приближении. Раздалось несколько полупридушенных вскриков, на которые верховые незамедлительно отвечали ударом пики.

Когда отряд скрылся из виду, Михаил Строгов спросил, повернувшись к мужику:

– Кто был этот офицер?

И лицо его, когда он произносил эти слова, стало бледным, каку мертвеца.

– Это Иван Огаров, – ответил сибиряк, поневоле понизив голос: горло перехватило от ненависти.

– Он?! – вскричал Строгов. В этом коротком слове вырвалась наружу вся ярость, с которой он не смог совладать.

В офицере он мгновенно узнал того проезжего, что ударил его на почтовой станции в Ишиме!

Сила озарения, пронизавшего ум Михаила, была такова, что этот проезжий, виденный лишь мельком, в то же время напомнил ему старого цыгана, чьи слова он подслушал на ярмарочной площади в Нижнем.

Михаил Строгов не ошибся. Это был один и тот же человек. Именно в цыганском наряде полковник Огаров, смешавшись с бродячей труппой Сангарры, смог беспрепятственно покинуть Нижегородскую губернию, куда он отправился затем, чтобы подыскать среди чужеземцев, во множестве нахлынувших из Средней Азии, сообщников, которых хотел привлечь к исполнению своего дьявольского замысла. Сангарра и ее цыгане являлись его платными шпионами и были ему абсолютно преданы. Да, это он ночью на ярмарочной площади произнес странную фразу, смысл которой Михаил смог понять только теперь, это он плыл на «Кавказе» со всей своей цыганской бандой, и, наконец, по дороге, ведущей из Казани через Уральские горы и Ишим, добрался до Омска, где ныне распоряжается как полновластный хозяин.

Прошло не больше трех дней с тех пор, как Иван Огаров прибыл в Омск. Если бы не их злосчастная встреча в Ишиме и не происшествие, на трое суток задержавшее Строгова в избе на берегу Иртыша, он наверняка обогнал бы Огарова на пути в Иркутск!

И кто знает, скольких бедствий можно было бы избежать в будущем!

Как бы то ни было, теперь Строгов более, чем когда-либо, должен был избегать этого человека, не попадаться ему на глаза. Но уж когда придет время встретиться с ним лицом к лицу, Михаил такого момента не упустит, будь его враг хоть правителем всей Сибири!

А пока они с мужиком продолжили свой путь и пришли в конце концов на почтовую станцию. Кактолько стемнеет, не составит труда выбраться из Омска через один из проломов в земляном валу. Что до покупки какого-нибудь экипажа взамен тарантаса, это оказалось невозможным. Ни купить, ни нанять – их попросту не было. Но зачем теперь Строгову экипаж? Разве ему не предстояло, увы, отныне путешествовать одному? А значит, достаточно лошади, и раздобыть ее, к великому счастью, удалось. Это было выносливое животное, способное выдержать долгую скачку, а уж такой опытный наездник, как Михаил Строгов, сумеет наилучшим образом ею воспользоваться.

Заплатить за лошадь пришлось дорого, зато спустя несколько минут он уже смог бы отправиться в путь.

Но было только четыре часа дня. Пришлось дожидаться ночи, чтобы незамеченным миновать городские укрепления. Не желая маячить на улицах Омска, Михаил остался на почтовой станции, заодно заказал себе чего-нибудь поесть.