Вокзал потерянных снов

— О черт! — Айзек протянул руку и втащил Ягарека в комнату. — Иди, посмотри. — Он направился к импровизированной койке, на которой прерывисто дышал, неподвижно глядел в потолок и истекал слизью Лубламай. Ягарека Айзек тянул за собой, тянул сильно, но не грубо. Гаруды жилисты и мускулисты, они сильнее, чем кажутся, но легки — у них полые кости и маловато мяса. Но вовсе не по этой причине Айзек сдерживал себя. Отношения между ним и Ягареком были осторожные, но вполне добрые. Айзек чувствовал: Ягареку и самому хочется узнать, что происходит в лаборатории, и он готов поступиться своим зароком не показываться на глаза незнакомцам.

Айзек кивнул на Лубламая. Дэвид холодно смотрел на гаруду, Ягарек его игнорировал.

— Помнишь, я тебе показывал гусеницу? — спросил Айзек. — Она превратилась в чудовище и вот как обошлась с моим другом. Видел что-нибудь подобное?

Ягарек медленно покачал головой.

— Так смотри! — зло воскликнул Айзек. — Кажется, я выпустил на город страшную напасть. И, клянусь всеми чертями, пока не выясню, что это за пакость, и пока не вылечу Лубламая, проблемы полетов и кризисных машин занимать меня будут мало.

— Ты сорвешь покров с моего позора… — зашептал Ягарек.

— Про твой так называемый позор Дэвиду известно! — перебил Айзек. — И не надо прожигать глазами, у меня такая работа, и это мой коллега, и только благодаря ему удалось продвинуться в твоем деле…

Дэвид впился взглядом в Айзека.

— Что?! — воскликнул он. — Кризисные машины?

Айзек в досаде замотал головой, как будто в ухо забрался комар.

— Да, в кризисной физике у меня есть кое-какие успехи, но об этом — позже.

Дэвид медленно кивнул, сообразив, что сейчас не время обсуждать такие дела. Но вытаращенные глаза выдавали его изумление. «Это все сюрпризы?» Ягарека бил нервный тик, казалось, по телу бегут волны унижения.

— Мне… необходима твоя помощь, — процедил он.

— Да, но ведь и Лубламаю нужна моя помощь! — заорал Айзек. — И боюсь, это намного перевешивает…

Все же он сумел чуть успокоиться.

— Яг, я тебя не бросаю. Собираюсь довести дело до конца. Но — когда освобожусь. — Айзек умолк на несколько секунд, поразмыслил. — Впрочем, если хочешь, чтобы это случилось поскорее, внеси свою лепту. Только не исчезай больше! Будь здесь, помогай нам. Тем скорее мы сможем вернуться к твоей программе.

Дэвид покосился на Айзека, теперь этот взгляд спрашивал: «Ты хоть знаешь, что делаешь?» Перехватив его, Айзек взял себя в руки.

— Можешь спать тут, можешь есть тут… Дэвид не будет против, он здесь даже не живет, здесь только я живу. Если мы что-нибудь услышим, то… то, возможно, найдем тебе какое-нибудь применение. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Ты, Ягарек, способен помочь. И твоя помощь нам чертовски пригодится. И чем больше этой помощи, тем раньше мы закончим. Ясно?

Ягарек покорился. Несколько минут он молчал, будто утратил дар речи. Затем лишь кивнул и сказал, что согласен жить на складе. Но было ясно: он способен думать только о полетах. Как ни устал от него Айзек, все же он решил, что надо быть снисходительным. Страшная кара — ампутация крыльев — свинцовыми цепями лежит на душе гаруды. Да, он думает только о себе, но тому есть причина.

Дэвид, изнуренный и жалкий, уснул в своем кресле. Айзек хлопотал над Лубламаем. Приятного мало — тот почти не переваривал еду, и первым делом пришлось убирать из-под него дерьмо.

Айзек скомкал грязное постельное белье и сунул в один из складских бойлеров. Он думал о Лин. Надеялся, что она скоро придет.

Он понял, что не может без нее.

Глава 26

В ночи шевелились твари.

А когда поднялось солнце, в городе обнаружились новые безумцы. На сей раз их было пять: двое бродяг, ютившихся под мостами Большой петли, пекарь, возвращавшийся домой с работы в Ближних стоках, врач на холме Водуа, женщина на барже у Вороньих ворот. В этих нападениях не усматривалось порядка. Север, восток, запад, юг. Безопасных мест не было.

Лин плохо спала. Записка Айзека тронула ее; представить только, как он пересекает весь город, чтобы прилепить на ее дверь клочок бумаги. А еще Лин встревожилась. У короткого послания был истерический тон, да и сама просьба явиться в лабораторию до такой степени из ряда вон, что аж страшно.

Все же Лин немедленно отправилась бы, не вернись она в Пряную долину слишком поздно. Вернулась не с работы — предыдущим утром проснулась и обнаружила подсунутое под дверь письмо.

Срочные дела вынуждают перенести нашу встречу на более поздний срок. Вы будете уведомлены о том, когда я смогу вернуться к плановому распорядку.