Вокзал потерянных снов

— Откуда я знаю?! — взорвался Рудгуттер. — Паутину свою ими украсил! А у нас в лазарете двадцать полоумных одноухих милиционеров. — Он чуть успокоился. — Я думаю над этим. И кажется, отчасти проблема в том, что мы слишком широко замахнулись. Строим чересчур великие планы. Будем и дальше искать Ткача, но тем временем используем способы охоты попроще. Соберем вместе всех: гвардейцев, милиционеров и ученых, имевших хоть малейшее отношение к тварям. Сформируем спецотряд. И сделаем это с помощью Попурри.

Стем-Фулькер и Рескью кивнули.

— Это необходимо, — продолжал Рудгуттер. — Объединим ресурсы. У него есть подготовленные кадры, у нас тоже. Взаимодействие отработаем уже в процессе. Он будет командовать своими, мы — своими, но — скоординировано. На время этой операции Попурри и его люди получают безусловную амнистию за преступную деятельность любого рода. Рескью, — тихо обратился к помощнику Рудгуттер, — нам понадобятся твои способности. Действовать без шума. Ясно?

Рескью вновь кивнул.

— Сколько можно за день мобилизовать твоих… родственников? Учитывая специфику операции… Это ведь небезопасно.

Монтджон Рескью провел пальцами по шарфу. И хмыкнул.

— С десяток наберется. — сказал он.

— Разумеется, вы пройдете экспресс-подготовку. Надеюсь, тебе доводилось носить зеркальную защиту?

Рескью кивнул.

— Прекрасно. По структуре сознания твой народ очень похож на людей, не так ли? Твой разум так же соблазнителен для мотыльков. Я имею в виду не только носителя, но и хозяина.

— Мы спим, господин мэр, — ровным голосом подтвердил Рескью. — Мы можем стать их добычей.

— Я знаю. Твоя отвага и мужество твоей родни не останутся неоплаченными. Мы примем все меры, чтобы обеспечить вашу безопасность.

Рескью кивнул, внешне оставаясь бесстрастным, и медленно встал.

— Время сейчас очень дорого, я сейчас же оповещу своих. — Он поклонился. — Мой отряд будет в вашем распоряжении завтра к рассвету. — Он повернулся и вышел из комнаты.

Хмурая Стем-Фулькер повернулась к Рудгуттеру:

— Вы не слишком его обрадовали.

Рудгуттер пожал плечами:

— Он всегда понимал, что в любой момент его работа может стать рискованной. Мотыльки — такая же угроза его народу, как и нам.

Стем-Фулькер кивнула:

— И давно он им достался? Я о настоящем Рескью, о человеке.

Рудгуттер прикинул в уме.

— Одиннадцать лет назад. Он метил на мое место. Вы уже занимаетесь нашим отрядом? — Мэр решил перевести разговор в другое русло.

Стем-Фулькер откинулась на спинку кресла и неторопливо потянула из глиняной трубки. В воздухе заплясали жгутики ароматного дыма.

— В плане — двое суток интенсивного обучения. Сегодня и завтра… Стрельба назад с помощью зеркал и тому подобное. Как пить дать, Попурри занимается тем же. Ходят слухи, что в бандах у Попурри есть несколько переделанных, специально для ухода за мотыльками, для укрощения. Вживленные зеркала, руки с обратными суставами — у нас только один такой сотрудник. — В ее голосе сквозила зависть. — Еще у нас есть несколько ученых, они работали по обнаружению мотыльков. Пытаются нам внушить, что это невозможно, но если поднажать — наверняка дадут что-нибудь полезное.

Рудгуттер кивнул:

— Добавим к этому нашего Ткача, он где-то охотится на мотыльков, которые рвут его драгоценную мировую паутину… Что ж, у нас внушительная армия.

— Но у нее плохо с координацией, — сказала Стем-Фулькер. — И меня это очень беспокоит. А в городе падает моральный дух. Мало кто знает правду, но все уже поняли: наступит ночь, и начнут сниться дурные сны. И будет страшно. Мы составляем карту, отмечаем места наибольшей концентрации кошмаров. Если обнаружим какую-нибудь закономерность, попробуем по ней найти мотыльков. На этой неделе зарегистрировали вспышку насилия: уличный разбой, убийства в аффекте, случайные драки. Ничего из ряда вон, ничего организованного. Просто народ становится нервным, — медленно добавила она. — Все напуганы, измотаны.

После недолгой паузы она вновь заговорила:

— Сегодня вы получите результаты кое-каких научных работ. Я попросила нашу высоколобую команду сконструировать шлемы, чтобы не пропускал в череп спящему дерьмо мотылька. В постели будете выглядеть абсурдно, но по крайней мере выспитесь.

Рудгуттер часто заморгал.

— Как у вас с глазами? — спросила Стем-Фулькер.

Рудгуттер грустно покачал головой:

— Терпимо. Сейчас самое главное — разобраться с мотыльками.

На работу брели граждане с затуманенными глазами. Хмурые, необщительные.

В доках Паутинного дерева никто не смел проронить хотя бы слово о сорванной забастовке. На рабочих заживали следы побоев. Как всегда, водяные доставали из грязной реки оброненные грузы, как всегда, проводили корабли на тесные стоянки у берегов. Лишь изредка тайком перешептывались об исчезновении членов забастовочного комитета. Люди, видя усмиренных ксениев, испытывали разные чувства. Пузатые патрульные аэростаты неуклюже, но грозно барражировали над городом.

По любому поводу возникали споры. Участились потасовки. Ночные муки дотягивались до своих жертв и при свете дня.