Волчара выходит на след

И все поначалу шло прекрасно. Но лишь до того момента, пока тупоголовый Ван Дэн-лао, самовольно решив наладить еще один канал переброски товара через границу, не приказал своим людям выкрасть жену у проживающего в приграничной полосе российского фермера. Совершил тем самым полную и законченную глупость, совершенно не учитывая менталитета русского мужика.

С этой минуты ситуация абсолютно вышла из-под контроля, перестала быть понятной и предсказуемой. Пришлось немедленно подключать к игре и Витиных отморозков. Мужик, однако же, не сдался, озлобился, ринулся на поиски «базы» в надежде захватить во вражеском стане «весомого» заложника и обменять его на свою жену.

Все, что случилось дальше, Алексей Константинович вспоминал с непреходящей душевной болью. И боль эта в буквальном смысле тут же становилась для него телесной. И опять начинало нещадно ломить израненную ногу, и давно зажившая мочка уха, насаженная в тот далекий и страшный день на вилку, как банальный пельмень, опять горела и саднила, словно политая концентрированной кислотой. Тогда он действительно совершил непоправимую ошибку, приблизив к себе пленного мужика, опрометчиво полагая, что щедрыми посулами вернуть ему жену удалось обеспечить его полную лояльность. Да не тут-то было! Не купился он! Оказался совсем не так прост, как казалось! И пришлось тогда уже на себя с содроганием примерить поганую шкуру заложника! Все тогда переменилось в один ужасный неуловимый миг!

Жуткий изматывающий бег по таежным дебрям… Купание в ледяной воде… И встреча с громадным и злобным зверем… И долгие дни и ночи на тонкой грани жизни и смерти…

И страшные выпученные глаза окончательно прозревшего мужика, прожигающие насквозь!

Как удалось тогда выжить и уцелеть?.. Как удалось избежать возмездия?!

Случай?.. Удача?.. Улыбка провидения?

Но удалось, однако! Выжил. Уцелел… Спрятали наивные, как дети, кержаки. Спрятали в глухой тайге за какие-то минуты до прилета пограничной вертушки… Ото всех спрятали…

Алексей Константинович встрепенулся. Усилием воли отогнал от себя неприятные воспоминания. С трудом унял противную дрожь в руках. Повернул ключ в замке зажигания и, аккуратно вырулив со стоянки, направил автомобиль в сторону районной прокуратуры.

АНДРЕЙ

– А может, потянем еще по граммульке? – смиренно заглядывая в глаза Мостовому, спросил Славкин. – Один не хочу. Пошли, а?

– Нет, Саша, я не буду, – отрезал Андрей и осторожно потрогал едва начавшую заживать ссадину на подбородке. Скула еще и теперь ныла изрядно: «Ну, удружил, братишка!» – Хватит уже. И так, считай, два дня не просыхали… Да и тебе не советую. У тебя же после третьей железно крышу сносит. Смотри – наломаешь как-нибудь дров по глупости…

– Да есть немного, – покаянно вздохнул Санек, пригладил широкой пятерней сбившиеся в колтуны нечесаные волосы. – Сам понимаешь… Ладно… Заметано. Не будем – так не будем… Все. В завязке. Дуем чай с лимоном до полного просветления. Сейчас проводника озадачу.

«Наверное, зря я ему все это рассказал? – огорченно подумал Мостовой, когда за другом со стуком захлопнулась дверь купе. – Наверное, не следовало мне этого делать?.. Теперь не отвяжется. Его уже до донышка пробрало. Жажда деятельности так и прет наружу… Но положиться на него я никак не могу. Нельзя его все-таки к делу привлекать – пускай и спец он действительно классный, и помощь от него была бы точно стоящей. Как никак, а три года в Афгане командиром разведроты! И понимает он, естественно, во всех этих боевых премудростях намного больше моего… Но он же определенно болен. Не прошла вся эта батальная мерзость для него бесследно. Алкоголь психологический барьер снимает, и тут же лезет из него наружу этот гребаный абстинентный синдром[19]. И это, наверно, уже не лечится. Он же теперь просто тащится от жуткой грубости и насилия! Без этого ему теперь, наверно, и жизнь – не жизнь? Одна законченная преснятина безо всякого драйва? Он же теперь попросту опасен для окружающих. Конкретная машина для убийства…»

– Сейчас нам проводилка наш еще одну хорошую партейку притаранит! – возбужденно гоготнул Славкин, отвлекая Андрея от нелегких размышлений. И, едва не расплескав, водрузил на стол четыре стакана в гнутых кривых подстаканниках со свежезаваренным, крепким до черноты листовым чаем с толстыми ярко-желтыми дольками, надетыми на края – на манер коктейля. – И лимончик нам, паршивец, махом отыскал – стоило только вдумчиво его, засранца, попросить. А витаминчик С, Андрюша, – это ж первейшее дело в отходняк! По десятку черепушек с тобою опрокинем, и будешь ты опять – аки херувимчик непорочный. Уж верь мне, старый!.. Давай-давай, двигай! Налегай, пока не остыл. Ну, чё ты ждешь?

Мостовой поддел за тонкую верткую ручку подстаканник, пригубил: – Горячий, блин! Пусть остынет немного. Не люблю такой. Все нёбо к черту обожжешь…