Волчье кафе

Она снова обратилась в белого волка и трусцой побежала в лес. Исчезла она также неожиданно, как и появилась. Дилан вздохнул, сжав кулаки:

– Я не хочу, чтобы она меня нашла. Со мной не безопасно.

– Твоя бабушка задаст жару любому, – потирая затянувшуюся на груди рану, сказал Кристиан.

– Хорошо, я согласен. Пусть Лена делает то, что считает нужным. Только пообещай мне одно: никому ничего не говори, что ты увидел здесь.

– Хорошо. Я могила. Но помни, если нужно будет поговорить, я всегда рядом. – обрадовавшись, улыбнулся Кристиан.

Дилан кивнул.

– Увидимся! – попрощался официант.

Он собрался с силами и почувствовал, как земля уплывает из-под ног. Очнулся он на полу «Волчьей луны» возле дивана с телом Дилана. Над его головой обеспокоенно сидела Лена. Осмотревшись, он увидел, что его футболка покрылась большим бордовым кровавым пятном. Пошевелившись, плечо пронзила резкая боль. Кристиан поморщился.

– Я в порядке, – постарался успокоить Лену официант, – Он согласен. Давай не будем терять время. Надеюсь, ещё не поздно.

Лена чувствовала, как потрепали её бету, но ничего не сказала, потому что привыкла доверять своей семье.

– Скажи, ты уверен, что мы потом не пожалеем? Не узнал ли ты чего-то, что потом нам может стать проблемой?

– Уверен, – только и произнес Кристиан.

Лена глубоко вздохнула.

***

– Позови Тони, мне нужно, чтобы вы его держали в момент укуса, – Кристиан выгнул бровь в немом вопросе, – укус оборотня сам по себе не особо приятная штука. Укус альфы сравним по боли с отрезанием руки без анестезии, – пояснила женщина.

– Но я не помню боль.

– Укус и сам процесс обращения несут практически предсмертную агонию. Но обратившись, ты её не помнишь. Хорошая особенность новичков.

– Я должен был предупредить Дилана об этом.

– Боль – это проверка. Достоин ли человек становиться ликантропом. Больше половины умирает в адских муках. Будем надеяться, что Дилан достоин. По непреложным канонам я должна укусить его за три дня до полнолуния, чтобы процесс трансформации успел завершиться и в первое полнолуние волк получит свою первую свободу.

– Лена, у нас нет времени. Полнолуние наступит через семь дней. Он просто коньки откинет к этому времени, – выходя из рабочих помещений, начал Тони.

– Я не знаю, что произойдет, укуси я его сейчас. Ладно, давайте сделаем это и будем молиться волчьему богу, чтобы все прошло гладко.

Все трое кивнули.

– Кристиан, держи его плечи и грудь, Тони – ноги и торс. Не давайте ему шевелиться. Если я ошибусь, мы его убьем ещё быстрее.

С этими словами, глаза Лены засверкали кроваво-бордовым, рот наполнили клыки. Она приподняла измазанную в земле и запекшейся крови кофту Дилана, оголяя небольшой участок торса справа и медленно наклонилась к нему.

Острые клыки неспешно, распарывая кожу, погружались внутрь тела новичка. Солоноватые красные ручейки побежали по коже и скапливались маленькой лужицей в ямке дивана. Дилан начал морщиться и стонать, пытаясь отодвинуться, но руки Кристиана и Тони крепко прижали его к мебели, не давая возможности отстраниться.

После того, как клыки вошли на нужную глубину, глаза Лены вспыхнули огненно-рыжим, а Дилан издал практически нечеловеческий вопль, изгибаясь в спине. Его тело задрожало. Спазмы охватили всё: руки, ноги, шею. Вены на шее и руках проступили и огромными ручьями разлились по всему телу. Через них было видно, как сердце сокращалось и волнами перегоняли кровь по организму. Пальцы впились в обивку дивана, сжимая её до побелевших костяшек. Все тело стало резко горячим, а сердце забилось с неистовой скоростью. С очередным актом агонии он резко раскрыл глаза. Льдисто-голубой сменился ярко красным, а потом перешёл в тёмно-зелёный.

Кристиан ахнул в момент, когда белки и радужка померкли, возвращаясь к цвету океана. Глаза закрылись.

Крик стих. Парень часто задышал. Лицо сделалось хмурым: брови сведены, глаза напряжены, а рот искажен в неестественном виде.

– Теперь остается только ждать, – прошептала Лена, положив руку на лоб Дилана.

– Нужно его куда-то перенести. Не понятно, выживет ли он или нет, но мы живём только на то, что у нас есть. Мы не можем закрыть кафе на неделю, – призывал Тони.

Кристиан в момент оказался напротив него и рывком прижал к стене.

– Как в такой ситуации ты можешь думать только о своей шкуре? Пойдешь в лес и наловишь мышей…

– Оставь его Кристиан, – прозвучало больше как приказ, чем просьба от Лены, – Тони прав. Мы не можем закрыть кафе. Сегодня он остается здесь, а к утру надо его перенести в номер у Бетси.

– Я останусь с ним на ночь. Вдруг что-то может случится, – задумчиво сказал Кристиан, – а завтра перенесу его к себе. Пусть будет под присмотром.

– Тогда будем меняться каждые сутки, чтобы следить за его состоянием, – рассудила Лена.

– Нет. Я буду за ним присматривать. Вы работайте, как только что-то изменится, я сообщу.

– А работать кто будет? – вклинился Тони.

– Я попрошу выйти вместо него Бетси. Не думаю, что она откажет. На том и порешим, – заключила альфа.