Волчье правило

– Да ладно, потом разберемся, – торопился Петренко. – Ара, берешь бойцов, тянешь наших двух раненых и сапера наверх, к медикам. Потом возвращаетесь сюда. А мы прикроем, понял?

– Понял! – спокойно ответил армянин. Хантер поднял автомат и с колена выпустил полмагазина по высокой чинаре на краю дувала. Он еще не успел понять, куда попал, как проворная фигура в просторных пуштунских одеждах шустро соскочила с нижних ветвей, исчезнув за дувалом. В руках душара[5] держал длинную винтовку.

– Обожди, Хантер! – Дыня спокойно закончил укол промедолом и, закинув автомат за спину, взял в руки снайперку Соколиного Глаза.

– Чего ждать? – не врубился Александр.

– Вон – видишь пулемет в окне, посреди дувала? – Дыня махнул винтовочным стволом на дальний дувал.

Присмотревшись, Хантер заметил – посреди глиняного забора действительно угадывалось некое подобие окна. Оттуда вырывалось пламя, доносился характерный лай крупнокалиберного пулемета ДШК[6]

.

– Вижу пулемет! – подтвердил он.

– Дай по радио наводку «Шилке»[7] – пусть заткнет ему глотку, – посоветовал опытный Денисенко. – Пока шайтан-арба[8] развернется, мы с тобой попробуем управиться сами!

Схватив гарнитуру радиостанции, Александр передал целеуказание главному «шилкарю», а Дыня тем временем прилег на землю, тщательно прицелившись. Хантер взял автомат на изготовку, нацелившись на вражье окно.

Зычно треснул выстрел СВД[9]. Дуплетом отозвалась автоматная очередь. «Шилка» ревела турбиной, как самолет на взлете, доворачивая базой, дабы объект атаки оказался прямо перед ней. Но окно внезапно… исчезло.

– Где оно, мать его…?! – изумился Хантер.

Он, позабыв об опасности, взял в руки бинокль (артиллерийская привычка!) и пристально присмотрелся. Сильная оптика приблизила дувалы – окна там не было, как не было и пулемета!

– Слыхал я про такое, – прокричал Дыня, чтоб Хантер расслышал сквозь стрельбу. – Делают такое окно посреди дувала, из досок и глины, цепляют на веревки, открывают – стреляют, а как их вычисляют, в момент закрывают окно, сменяя позицию. Хитрые, суки…

Не успел взводный закончить фразу о суках, как вражеская пуля попала в приклад винтовки. С запозданием ухо уловило эхо выстрела из «бура». Полетела щепа, от толчка Дыню перекинуло лицом вверх, потом – вниз, разбитое оружие отлетело далеко в сторону.

– Беги, Хантер!!! – закричал взводный, лежа мордой в пыли, раскинув руки, не поднимая головы. – Пускай считают меня убитым! Беги!!!

Петренко подскочил и сделал с места какой-то не человеческий, а заячий скок, единым движением преодолев расстояние, близкое к олимпийскому рекорду. Пульс бился в висках, дыхание перехватило, сердце бешено стучало в груди, словно намереваясь разорвать грудную клетку.

Опасность заостряет все чувства: во время своего олимпийско-заячьего прыгательного рекорда старлей уловил специфический отголосок буровского выстрела, ощутив легкое подергивание где-то в области правого плеча. Приземлившись, услышал автоматную очередь и клацанье пуль по броне БМП – «духи» распознали в нем старшего и прониклись уважением. Александр быстро, как в кино, перекатился под защиту брони подбитой машины.

– Болгарин, ко мне!!! – заорал во всю глотку.

– Что вы кричите, я здесь! – раздался спокойный болгарский голос – вездесущий радиотелефонист оказался рядом, он просто обошел машину с непростреливаемой стороны.

Офицеру стало стыдно за свои децибелы, но он, не подав вида, выхватил у радиста гарнитуру.

– Лесник, прием!!! – понеслось в эфир.

– Слышу тебя, не кричи! – Тот был спокоен как удав. – Что там у тебя?

– Прошу помощи! «Духи» не дают головы поднять, по нам работают снайперы, базуки, ДШК! – Замполит старался копировать своего командира, быть как можно более точным и немногословным. – Дыню снайпер чуть не снял! – нервно сообщил Александр на всякий случай.

– Чуть-чуть не считается. – Даже в такую минуту Лесового не покидало чувства юмора. – Не думай, что сейчас Вселенная вращается вокруг тебя! Подними голову и посмотри на высотку! – трезво посоветовал он.

Петренко удивленно обернулся назад. Картина, открывшаяся ему, впечатляла. На возвышенности техника, практически недосягаемая для большинства противотанковых средств противника, валила со всего, что могло нанести хоть какое-то поражение.

«Ротный знает свое дело, настоящий военспец!» – успокоившись, подумал Хантер, припомнив любимое выражение подполковника Ветлы.

– Лесник, прием! – Он опять вышел на связь, уже более уравновешенно. – Командуй, что нам делать. Прямо в лоб кишлак брать очень рискованно!

– Ты что, фильмов про войну насмотрелся?! – ошалел ротный. – Никаких фронтальных атак! Жди от меня красную ракету в зенит. По ракете – начало артиллерийского налета. Как понял, прием?

– Понял хорошо, – ответил Хантер, довольный, что недолго осталось ползать под пулями, глотая пыль.