Волчье правило

– Хорошо, наблюдай за местностью, – улыбнулся старший лейтенант.

Луна в небе то появлялась, то пряталась за тучи. Обманчивые пятна света романтично освещали пейзаж, но, сколько не вглядывался Сашка в ночной бинокль, ничего достойного внимания так не увидел.

«Может, “уета, хренобень и туфта” все это? – подумал молодой офицер, припомнив чью-то пародию на чьи-то стихи. – Может, сняться тихонько и возвратиться на СТО? А там, возможно, и покемарить часок-другой? – крадучись, проскользнула в мозг предательская мыслишка. – Чем я хуже Волка позорного?»

И вновь молодую голову посетили воспоминания…

* * *

– Народ в бригаде подобран боевой, – между глотками горячего чая сообщил подполковник Ветла. – В большинстве своем обстрелянный и видавший виды. Хотя недавно получили мы пополнение из союзных учебных частей, а это очень сырой человеческий материал, предстоит тщательно над ним поработать, прежде чем взять на первый боевой выход. Кстати, офицера или прапорщика мы тоже сначала обкатываем внутри соединения, как правило – около месяца, и лишь потом берем его на боевые. Так что не шибко рвись в атаку, успеешь навоеваться до одури.

С командованием нашей бригаде, за редким исключением, повезло, – с удовольствием продолжал чаевничать Ветла. – Комбриг, полковник Ермолов Андрей Викторович (кстати, по какой-то там линии – наследник того самого славного героя Отечественной войны 1812 года и покорителя Кавказа, генерала Ермолова!). Кремень, а не человек! Начштаба – тоже нормальный и порядочный человек, подполковник Егоров Иван Васильевич, боевой офицер и прекрасный военспец.

А вот во втором батальоне у нас проблемы. Старый командир – подполковник Шлапак – подорвался на фугасе, сейчас лечится в Союзе, получив компрессионный перелом позвоночника, его место занял выпускник академии имени Фрунзе майор Пост Юрий Леонидович, немец по национальности.

Человек храбрый и офицер грамотный, однако страдает очень серьезным недостатком – жадностью. Забирает у бойцов все, что захочет, все, что старшины найдут, любую мелочь: платочки с люрексом, фирменные пакеты «Мальборо», сигареты, зажигалки, щипчики для ногтей и т. п. Подобное поведение едва не привело к трагедии: когда он мылся в бане, кто-то из солдат подложил в топку в бане «феньку», то есть гранату Ф-1!

Хорошо, что граната была с чекой, хорошо, что солдатик-истопник оказался отчаюгой: увидев раскаленную докрасна гранату, взял лопату и выкатил ее, вызвав дежурного по батальону.

Тем самым спас жизнь и Посту, и прапорщице-фельдшерице (с которой тот «мылся»), и, возможно, самому себе. После того досадного инцидента провели расследование, хотя виновников, конечно же, не нашли. С Постом поговорили – комбриг, я и начпо, но вижу, что пока он не сделал для себя правильных выводов.

Замполит твоего батальона – капитан Бовсиков. – Гримаса перекривила загорелое лицо подполковника. – Это уже проблема сама по себе, бойцы за глаза прозвали его Почтальоном Печкиным, так его величают и офицеры, и прапорщики батальона. Мне иногда кажется, что он и сам забыл свою настоящую фамилию.

Несчастье это закончило когда-то Рязанское училище войск связи, попало в Прибалтику, в нашу учебку, в Гайжюнай, которая тогда носила название «почтовое отделение Рута-8». Потом оно не справилось ни с одним видом офицерской деятельности, таким образом оказавшись на комсомольской выборной должности…

На беду воздушно-десантных войск, у него проявилось дарование к оформлению ленкомнат, протоколов и всяческой документации, его заметили, и вот так попал Почтальон Печкин в замполиты батальона… – Ветла усмехнулся, словно рассказывал анекдот или байку.

Начпо его ценит, поскольку у него имеется великий «плюс» (по мнению Михалкина) – документация партийно-политическая отработана на высочайшем уровне: планы, протоколы, дневники индивидуальной работы, все как в аптеке! – продолжал уже без эмоций подполковник. – Если прилетает проверка из окружной политуправы или политотдела армии, их прежде всего ведут в твой батальон: там бумаги в ажуре, имеется образцово-показательная ленинская комната и тому подобный бред.

«Ни фига себе, вот молодец!» – про себя достойно оценил Сашка такую откровенность, но вслух ничего не сказал (подполковник пришелся ему по душе, рубит правду-матку, видно – калач тертый, вояка!).

– Кстати, – понизил голос Ветла. – В нашем соединении когда-то, в начале войны, был начальник политотдела, так вот он уже после Афганистана получил срок заключения в шесть длинных лет…

– За что?! – подскочил со своего места Сашка.

– Перевез в Союз контрабандой трофейный пистолет ТТ, и в ресторане в Бресте по пьяни устроил драку со стрельбой… – спокойно сообщил Ветла. – Но мы отклонились от темы нашего разговора, а тема нашего разговора – отношение к политработникам. Так вот, благодаря позиции начпо, отношение к нам является, к сожалению, не всегда адекватным. Существует в бригаде кучка «приближенных к императору персон», делающих все, чтобы нас не любили…