Волчье время

Впрочем, существовал один человек, который знал, что Льюберт думает на самом деле — так, во всяком случае, казалось Дарнторну. Этот человек был ворлоком, или, по крайней мере, кем-то в том же роде. Его имя оставалось тайной для всех обитателей Кир-Кайдэ, хотя ворлок появлялся в крепости не так уж редко. Льюберт с первой же встречи почувствовал к нему глубокое отвращение, к которому примешивался страх. Глаза у мага были льдисто-голубыми, и когда он смотрел на другого человека — даже мельком — ощущение было таким, как будто ты до крови порезался чем-нибудь острым. Льюберт попытался выяснить, кем был этот человек, но слуги и гвардейцы ничего не знали, а отец дал Льюберту понять, что не желает касаться этой темы.

Тем не менее, один раз им все-таки пришлось поговорить о маге. Это произошло после того, как Льюберт как-то раз столкнулся с магом у ворот и не успел посторониться, так что какое-то мгновение тот смотрел прямо на него. Он был всего на пол-ладони выше Льюберта, но этого оказалось достаточно, чтобы ворлок мог смотреть на него сверху вниз. Но Льюберта вывело из себя вовсе не это. Когда их взгляды встретились, тонкие губы мага растянула неприятная улыбка, словно он обнаружил что-то крайне любопытное. Льюс готов был поклясться в том, что незнакомец применил к нему какие-нибудь ворлокские штучки, и увидел... что конкретно мог увидеть человек, который заглянул бы в его мысли, Льюберт предпочел не представлять. В первую минуту он так торопился поскорее разминуться с магом, что не придал этому особого значения, но впоследствии воспоминание о том, как Хеггов маг позволил себе походя забраться ему в душу, приводило Льюберта в такую ярость, что у него начинало шуметь в ушах.

Он рассказал о случившемся своему отцу, но, к его удивлению, лорд Сервелльд не только не возмутился, но и вообще не принял его слов всерьез.

— Тебе показалось, — сказал он. — Чтобы прочесть чужие мысли, ворлоку необходимо время и определенное усилие. Это нельзя проделать за одну секунду.

— Значит, можно, — упрямо ответил Льюберт. — Может быть, он очень сильный ворлок. Может быть, это какая-то особенная магия. Не знаю. Но я чувствовал

, что он меня читает, понимаешь?..

— Тебе показалось, — повторил отец. На этот раз в его словах звучало нетерпение, и Льюберт понял, что он не желает продолжать этот разговор. Когда Льюс вспоминал эту беседу после, в тишине собственной спальни, ему показалось, что отец прекрасно понимал, что он говорит правду — просто не хотел придавать этому значения.

Похоже, этот странный маг был ему очень нужен. Каждый раз, когда он приезжал в Кир-Кайдэ, они с лордом Сервелльдом надолго запирались вместе, причем иногда Дарнторн заставлял ждать более важных посетителей ради того, чтобы принять этого малоприятного гостя. А еще иногда ворлок шел в Кир-Рован — башню, где держали пленников. И об этих его посещениях ползли такие слухи, что Льюс быстро приучил себя мгновенно глохнуть всякий раз, когда при нем в очередной раз обсуждали эту тему. Что бы ни происходило в Кир-Роване на самом деле, Льюберт совершенно точно не желал этого знать. И уж тем более не желал думать, что его отец имеет к этому какое-нибудь отношение.

Естественно, чем больше Льюберт запрещал себе думать о странном маге, тем чаще его мысли возвращались к этой теме.

В следующий раз ворлок явился всего через пару дней. Обычно он отсутствовал гораздо дольше, но на этот раз Кир-Кайдэ было взбаламучено прибытием послов от Родерика из Лаэра, и отец явно обрадовался возвращению своего гостя. Во всяком случае, гвардейцы уверяли, что он принял его чуть не с распростертыми объятиями. Сам-то Льюберт этого не видел, потому что примерно за час до этого оседлал Ласточку и отправился на свою ежедневную прогулку по предместью. Остальные думали, что он предпринимает эти выезды, чтобы не давать лошади застаиваться на конюшне, но на самом деле Льюберту просто хотелось побыть одному. Выбираться из удушливой атмосферы Кир-Кайдэ хотя бы на один час было на удивление приятно, но на сей раз Льюберт пожалел, что пропустил приезд мага. Оставив лошадь конюхам, он поспешил наверх, решив на этот раз во что бы то ни стало выяснить, для каких таких тайных совещаний отец уединяется с проклятым ворлоком.

По счастью, у двери не оказалось никакой охраны. Отец явно не желал, чтобы какой-то человек был случайным свидетелем его беседы с магом, даже если этот человек будет всего лишь часовым. Так что все охраняющие Дарнторна дозорные остались далеко внизу, отделенные от него несколькими пролетами холодной лестницы. Лорд Сервелльд не учел только того, что его сына стража беспрепятственно пропустит на вершину башни.

Когда Льюберт прижался к двери ухом, посетитель говорил:

— ...что же касается парламентеров Родерика из Лаэра, можете отправить их обратно или выставить их головы над главными воротами Кир-Кайдэ — как вам больше нравится. Я обещаю вам, что император не пошлет к Бейн-Ариллю обещанного войска ни весной, ни даже летом.