«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха

По словам контр-адмирала Эберхарда Годта, «одна проблема, связанная с руководством операций подводных лодок, оставалась неразрешимой. Командный пункт, который с его обширными сооружениями связи мог быть размещен только на суше, даже при безупречно действующей связи получал лишь ограниченную картину действительной обстановки в районе боевых действий подводных лодок, отдаленных иногда на тысячи миль. Ввиду этого сначала пробовали перенести командование подводными лодками в море. Однако уже в первые месяцы войны выяснилось, что постоянное воздействие противника, заставлявшее такой „командный пункт“ то и дело уходить под воду, сильно ограничивало возможности радиосвязи, и потому от непосредственного командования на море пришлось отказаться. Поэтому не оставалось ничего другого, как руководить действиями лодок с берегов».

Эберхард Годт сформулировал требования к офицерам-подводникам в новой войне: «Возникающие при этом трудности должны устраняться воспитанием самостоятельности у командиров подводных лодок, четкостью донесений, подробным анализом предстоящих и проведенных операций, а также периодической заменой офицеров штаба командирами действующих подводных лодок».

Попытка запрета подводных лодок

Попытка запрета субмарин или, по меньшей мере, неограниченной подводной войны, приводящей ко множеству жертв среди мирных пассажиров гражданских судов, была предпринята Британией сразу же после окончания Первой мировой войны. Автором идеи был английский адмирал Ричмонд, который в своих статьях и выступлениях (и в опубликованной в 1934 г. книге «Современная морская мощь») предлагал всем ведущим мировым державам (в том числе и Германии, официально лишенной подводного флота, но памятуя о ее опыте в Первой мировой) отказаться от использования субмарин, которые в ряде флотов считались «оружием слабейшего». Аргументировал это предложение адмирал вовсе не гуманизмом и не страхом перед грядущим массовым использованием подводного флота — по его мнению, субмарины, побежденные в Первой мировой войне системой конвоев, не в состоянии добиться большей эффективности в борьбе против морской торговли.

Британский военный деятель уверял, что запрещение использования подводных лодок необходимо потому, что они существенно влияют на строительство надводных кораблей, способствуя увеличению их водоизмещения в целях повышения живучести, а, следовательно, в конечном счете приводят в тупик конструкторскую мысль. Другим аргументом Ричмонда было то, что наличие подводных лодок резко уменьшает возможность ведения крупных боев между главными силами надводного флота, так как ни один командующий не рискнет послать крупные силы в район, где вероятны вражеские подводные лодки, которые способны потопить часть кораблей.

Будучи реалистом, Ричмонд также высказывал вполне обоснованное мнение по поводу предстоящей борьбы с подлодками путем совершенствования системы конвоев и строительства легких крейсеров, эсминцев и эскортных кораблей, а отнюдь не линкоров. Еще одним предложением британского адмирала (реализованным впоследствии как странами «оси», так и союзниками по антигитлеровской коалиции) был комплексный подход: широкое использование субмарин во взаимодействии с авиацией и надводными кораблями. Это повышало эффективность как обнаружения и уничтожения лодок, так и действий подводного флота по уничтожению надводных кораблей.

Возрастание мощи субмарин

Было бы неправильно оценивать эффективность субмарин, строящихся между двумя мировыми войнами, исходя из показателей лодок образца 1918 г. Так, в издании В. А. Белли, К. В. Пензина «Боевые действия в Атлантике и на Средиземном море. 1939–1945 гг.» приводятся следующие данные, демонстрирующие совершенствование тактико-технических данных подлодок: «Калибр торпед подводных лодок увеличился с 450–500 до 533–550 мм, запас торпед — с 6–8 до 10–16, количество мин — с 12–16 до 32–40 и даже 75. Число артиллерийских орудий на подводной лодке возросло до двух, а их калибр с 32–60 до 100–130 мм. Время погружения лодок сократилось в 1,5–2 раза и составило для больших лодок в среднем около минуты, а для малых — до 30 секунд. Глубина погружения лодок к началу Второй мировой войны возросла до 120–150 м, то есть увеличилась примерно в три раза.