Волчья каторга

Марк принимал у себя в «кабинете» на втором этаже трактира, куда пускали не всякого и завсегдатая «Каторги». Рыжий громила в поддевке, что сидел на лавке у лестницы, ведущей на второй этаж, поднялся было, но, встретившись со взглядом Тереха, снова опустился на скамью. Георгий поднялся по скрипучим ступеням и нос к носу столкнулся с новым громилой, как две капли похожим на того, что сидел сейчас на лавке внизу.

— Тебе чего? — далеко не ласково спросил Георгия громила-двойник.

— Мне к Марку, — ответил Полянский.

— Кто направил? — продолжал ощупывать посетителя колким взглядом громила.

— Терех, — последовал ответ.

— Последняя дверь по коридору, — недовольным тоном произнес громила и обозначил почти незаметным движением плеча, будто дает место для прохода. Георгий, проходя, толкнул его, и громила схватил его за плечо:

— Чо, места тебе мало?

— Мало, — ответил Георгий и, ухватив его за пальцы, так заломил их назад, к тыльной стороне ладоши, что громила от боли присел на корточки, а затем плюхнулся на пол задом.

— Ну, вот, всю варзуху [43], верно, испачкал, — произнес Георгий весьма сочувственно. — Ничего, братику своему скажи, что внизу сидит, пусть щеточкой тебя почистит…

Марк оказался плешивым мужчиной, похожим на бухгалтера средней руки конторы, заготовляющей, к примеру, кормовое зерно или имеющей овощные склады. И пахло от него кислой капустой, будто он только что вернулся с этих складов. Марк сидел за столом, таким же, как внизу, только покрытым чистой, без разводов, скатертью. На столе лежала амбарная книга и стоял чернильный прибор с воткнутой в него перьевой ручкой. Бронзовая пепельница, наполовину наполненная окурками папирос, светилась медно-оловянным боком, крепко покрытым патиной, что указывало на антикварный характер вещицы, которой, по меньшей мере, было лет сто…

— Проходи, присаживайся, — мельком глянул на Георгия Марк, что, впрочем, для него было вполне достаточно, дабы составить первое впечатление о посетителе. — Давно побрякушки [44] снял?

— С полгода будет, — ответил Георгий.

— Бирка [45] есть? — по-деловому спросил Марк.

— Имеется…

— Ладная бирка или так… фантик?

— Бирка ладная, не сомневайся, — сказал Георгий. — Всю Россию с ней проехал-прошел, ни разу не подвела и подозрений у лягашей и чинушей не вызвала.

— Лады. Значит, ты лейгер [46] … — сказал Марк. — И где туза ловил [47]?

— В Зарентуе, — ответил Георгий.

— В натуре? — вскинулся Марк.

— А ты что выспрашиваешь все? — начал закипать Георгий, которому порядком надоел этот допрос. — Формуляр, что ли, на меня какой готовишь?

— Ну, гульный, формуляр не формуляр, но знать я о тебе должон все. А иначе как я тебя на работу пристрою? — вроде бы резонно ответил Марк, но Георгий понял, что его проверяют. — И не кипятись беспричинно, врагов тут у тебя нет, здесь все свои… Так, говоришь, туза ловил в Зарентуе?

— В Зарентуе, — кивнул Георгий.

— Ну, и как там его высокоблагородие Павел Порфирьевич Фищев поживает? — кинул острый взор на собеседника Марк.

— Живет, хлеб жует, — коротко ответил Жора.

— Не лютовал он там у вас?

— Да я его всего-то раза три всего и ухлил [48] …

— А кто там у вас смотрящим был? — поинтересовался Марк как бы между прочим.

— Казак, — просто ответил Георгий.

— Ваня-казак? Знаю такого бродягу. Сухой такой, да? — натянуто улыбнулся Марк.

— Его не Иваном кличут. Казак, он и есть Казак. И не сухой он. — Георгий уже насмешливо посмотрел на Марка: — В нем пудов шесть будет, не менее. На пушку берешь, Марк?

— Таков порядок, Сухорукий. — Марк вроде успокоился и перестал прощупывать Георгия на вшивость. — Ты как, на особняк будешь ходить? [49]

— Да, на особняк лучше, — ответил Георгий.

— Лады, — согласился Марк. — И помогальника, стало быть, тебе не надобно?

— Нет…

— А что надобно? — посмотрел на Жору Марк. — Волына нужна?

— И волына не надобна.

— А как списывать будешь? — немного удивленно глянул на собеседника Марк.

— А ты мне хошь «мокруху» поручить? — встретился со взглядом Марка Георгий.

— Так ты ж сам гейменником назвался. За ботало тебя никто не тянул…

— Мне без разницы — как горох по барабану, — заявил Георгий, не отводя взгляда от глаз Марка. — Лишь бы балабаны [50] добрые были да вовремя…

— Будет, Сухорукий, все будет, — немного туманно ответил Марк. — Но не по первому разу…

— Что, опять проверять будешь? — не сдержался Георгий.

— Нет. Просто спишешь одну курву. За ради общества. Уж больно пакостлив, сука. Стучит, как дятел. По его наколке Сеню Картуза взяли и Гвоздя, тоже гульных, как и ты. Так что он и тебе враг. Наказать его надо, дабы иным в науку пошло…

— Лады, согласен, — пожал плечами Георгий. — Наколку давай.

— Зовут Афанасием. Погоняло — Шмат. Баруля [51] у него имеется. Шмат к ней почти каженный вечер ходит. Мы ее «хазовку» уже накололи…

— И где ее «хаза»? — спросил Георгий.

— На Четвертой Мещанской во флигеле дома Пискуна, сразу за пересечением с Калмыковым переулком. Флигель на две квартиры, с отдельными входами. Одну квартиру занимает баруля Шмата, другую — какой-то чинуша с семьей. Сработаешь — новое дело получишь. Уже за бабки…