Волчья любовь

Я словно чувствовала, как их сила воссоединения течет сквозь и мои вены, словно вода в реке, медленно, но неотвратимо. Я воскресаю вместе с ним. Я восстаю из пепла. Я готова вытерпеть все что угодно лишь бы он был жив. Всхлипнула, когда веки Вахида дрогнули и он, моргнув, приоткрыл их. Мои щеки тоже были мокрыми, и я видела все в ряби соленого хрусталя. Мне хотелось броситься к ним, встать перед Вахидом на колени, но я не посмела.

"Мама," прошептал Вахид, его голос был слаб, но от его звука у меня по коже побежали мурашки. Роксана опустилась рядом с ним, ее руки нежно касались его лица.

– Ты вернулся ко мне, мой сын, мой волк, мой мальчик, я молилась о тебе Геле, старинному Богу из легенд. Волчьему Богу. – сказала она, ее голос звучал так тихо, так воркующе, я не думала, что Роксана так сильно умеет любить. – Ты – мой сын, ты мое сердце, мое продолжение, мой смысл. Все что осталось у меня от твоего отца. Как же ты похож на него.

Ночь, как немой свидетель, окружила нас, и в этот момент звучало не только биение сердца Вахида, но и внутренний пульс всего этого волшебства. Мне не верилось, что у нас получилось, мне не верилось, что кошмар отступил, что нет больше вони гниения и черного крыла смерти, которая кружила рядом и я ощущала ее мерзкое присутствие и покрывалась марашками адского ужаса от мысли, что он больше не откроет глаза. Как же мне хотелось, что бы Вахид почувствовал и меня…ощутил мое присутствие.

«Посмотри на меня… я тоже здесь» мысленно взмолилась и замерла, чувствуя, как немеет все мое тело.

Вахид перевел свой взгляд словно ища кого-то, и в тот момент наши глаза встретились. Огненная дымка безумного волнения окутала меня, словно едкий алый туман на реке в преддверии непредсказуемой дикой бури. Меня всю трясло…мне было невероятно страшно смотреть ему в глаза после всего что случилось между нами. Как же страшно снова увидеть ненависть в его глазах и утонуть в ней, умереть и захлебнуться в отчаянии.

Его взгляд скользил по моему лицу, медленно, рассматривая, отыскивая, ощупывая. Я чувствовала его взор, как невидимую руку, касающуюся моего сердца и заставляющую его замереть. Эти мгновения казались вечностью. Я смотрела на него так жадно, так алчно, словно пожирала весь его облик и не могла насытиться. Пересохшая, исстрадавшаяся по нему, совершенно сошедшая с ума от любви к своему зверю.

– Поднимите меня! – хрипло приказал Вахид – Немедленно!

– Сын! Не надо…еще немного отдохни. Тебя перенесут в машину и мы поедем домой, надо окрепнуть, надо позвать врачей, Арамада, чтобы он проверил тебя. Старик все еще жив…он так же искусен как и раньше. Он будет счастлив увидеть тебя, Вахид.

– Я сказал – поднимите!

Банахиры, словно темные призраки, подчинились приказу своего императора. Они подняли его, и он шатался, будто тень, что только что возвратилась из мира умерших. Бледное свечение луны выделяло каждый его шаг, отпечатывающийся на сверкающем снегу. Он шел в такт биению моего сердца. Шаг-удар, шаг-удар.

Моё имя не звучало из его губ так давно, и я умирала от жажды услышать его хотя бы еще раз. Сейчас это его молчание было как загадка, скрытая в темных уголках сознания того, кто мог превратить мой жизнь в кошмар. Он медленно приближался, словно призрак, освещаемый лунным светом, и его глаза фиксировались на мне, как если бы он хотел читать мою душу и я готова была ее раскрыть для него, распахнуть и позволить впиться в нее когтями, клыками, только бы почувствовал как она переполнена им самим.

Снежные хлопья танцевали в медленном вальсе, окутывая лес мерцающим покрывалом. Вахид, поддерживаемый верными банахирами, медленно приближался ко мне. Его шаги были неуверенными, он ступал медленно и его след тут же заметали белоснежные хлопья.

Я замерла посреди снежной пустыни, словно обернутая мертвым покрывалом зимнего сна. Мое дыхание становилось видимым облаком в холодном воздухе. Оно вырывалось клубами пара. С болью я смотрела на то как он приближается ко мне, как будто в замедленных кадрах.

А потом тихо вскрикнула и ощутила, как все мое тело покрывается тонкой паутиной мурашек.

– Опустите меня на колени! Перед ней! В снег! Сейчас! – рыкнул он банахирам и они подчинились, помогая ему опуститься передо мной на колени и заставляя меня саму ощутить как мое сердце сжалось и забилось с бешеной силой, дух захватило как на дьявольской карусели.

Его руки, еще дрожащие от недавней слабости, ласкали мои холодные пальцы. Он смотрел мне в глаза и я судорожно дышала, не веря в то, что происходит. Эти зеленые адские бездны больше не сверкали дикой яростью и ненавистью. Я не знала что в них…там только мое отражение. И он смотрит, глядя на меня. Бледный, дрожащий, осунувшийся и такой до боли любимый такой мой как никогда раньше.

– Прости меня…– шепчет он и я сама падаю на колени сдавливая его руки в своих руках. Я не могу ничего ответить, я онемела. Я больше не могла разговаривать.