Волчья луна

Еще больше тумана клубилось над дорожкой следов, уводивших в холодную столицу Гиперборейской империи. Кто злоумышленник? Что ему надо? И с чего вдруг именно сейчас? Кто-то играет на опережение или, напротив, возвращает старые во всех смыслах долги, оставленные наследнице, — как и давешнее венское проклятие, — настоящей Теа д'Агарис? Нет ответа. И даже намека на возможный ответ не имеется. Одни лишь темные опасения, которые, как говорится к делу не пришьешь. Но кто бы это ни был, вполне закономерно возникал вопрос, заданный Августом графу Новосильцеву:

— Василий, вы вполне уверены, что нам стоит жить в вашем доме? Согласитесь, это может быть небезопасно для вас. Мы с графиней опасные попутчики.

— Глупости! — отмахнулся Новосильцев с пренебрежительной ухмылкой идейного фаталиста. — Волков бояться, Август, в лес не ходить!

На том и порешили. И еще через час, доставив по дороге Анну Захаровну в дом ее родного дяди генерала от инфантерии Родиона Кузьмича Брянчанинова, путешественники добрались наконец до дворца графа Новосильцева. Дом графа располагался на берегу взятой в гранит реки в одном длинном ряду с Зимним дворцом императрицы Софьи и резиденциями других русских вельмож.

— Старые деньги, — не слишком понятно объяснил ситуацию хозяин, когда кареты въехали в обширный внутренний двор, скрытый за строгим фасадом, выходившим на улицу, параллельную набережной Невы.

— Я являюсь наследником двух пресекшихся княжеских родов, — пояснил Василий Петрович, уловив тень вопроса в глазах Августа. — Титулы мне, однако, не достались, ибо государь — батюшка нашей императрикс Софьи — не захотел плодить сущности. Один мой дед был Гедиминович, другой — Рюрикович, и оба удельные князья, что в нынешних обстоятельствах не есть хорошо. Но поскольку наследование в обоих случаях шло по женской линии, титулы легко упразднились, а мне оставили лишь одно презренное золото. Так что не бедствую, и за то спасибо.

Ну, что ж, о бедности не могло идти и речи. Поместительный трехэтажный дворец, представлявший собой каре с двумя внутренними дворами — парадным и хозяйственным — был построен в стиле барокко между парадной набережной широкой реки и улицей, выводившей прямиком к площади перед главными воротами императорского дворца. Собственно, между дворцовым комплексом императрицы и резиденцией графа Новосильцева уместились всего два не слишком больших особняка, узкий канал, да не менее узкая улочка. Такое соседство о многом говорило и на многое намекало.

— Ну вот мы и на месте, — повел рукой хозяин дома, когда компаньоны выгрузились из кареты, — милости просим! Мой дом — ваш дом, господа. И прошу, без церемоний. Вы разместитесь в левом крыле и, ради всех богов, чувствуйте себя, как дома!

— Сейчас половина шестого, — добавил он, бросив взгляд на извлеченные из кармана часы. — Будет ли достаточно двух часов, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок?

— Что скажете, Теа? — обернулся Август к своей невесте. В присутствии посторонних они продолжали обращаться друг к другу на "вы".

— Полагаю, ванна готова? — бросила она взгляд на мажордома, вышедшего их встречать.

— Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство! — склонил голову, одетый в парадную ливрею седовласый мужчина. — Все приготовления сделаны вовремя! Ванная ждет вас.

И в самом деле, граф Василий все предусмотрел. Он послал гонца вперед, когда они еще только-только подъезжали к городской заставе, ну, а нарочный с письмом, содержавшим точные распоряжения "буквально обо всем" убыл в резиденцию Новосильцева ровно пять дней назад и, значит, прибыл на место не позже третьего дня. Вполне достаточно времени, чтобы подготовиться, тем более, что первое известие о возвращении в Петербург граф отправил с почтой почти месяц назад, то есть четвертого ноября из Вены…

***

Следует отметить, граф не поскупился, и дворецкий не обманул. В распоряжении Августа и Теа оказались покои, расположенные на втором этаже дома. Две просторные спальни — голубая и малиновая — кабинет, столовая и две гостиные, ореховая и золотая, в одной из которых стояло вертикальное фортепьяно работы Иоганна Зохера, а во второй — роскошный клавесин из кипарисового дерева, изготовленный знаменитой нидерландской фирмой Рюкерс. И, разумеется, помещения были проветрены и протоплены, кровати застелены свежим бельем, а в примыкающей к голубой спальне специальной ванной комнате, соседствовавшей с будуаром, исходила паром медная ванна. Так что, Теа вскоре покинула Августа и, предоставленный самому себе, он устроился у камина в ореховой гостиной, открыл захваченный с собой в дорогу томик русских стихов и углубился в чтение. Русский язык он учил уже давно и небезуспешно. Во всяком случае, теперь он был способен не только поддерживать разговор на не слишком сложные темы, но и понимал стихи, написанные высоким стилем, а это являлось непростой задачей даже для Татьяны. Теа, впрочем, тоже много читала по-русски. Все-таки ее разговорный язык был весьма своеобразен, и требовалось время и старание, чтобы перестроиться на "современный манер".